— Смелое предположение, не лишённое смысла, — кивнул профессор, глядя то на самолёт, то на студентов. — Как освободитесь, зайдите ко мне в кабинет, чтобы обсудить на какой стадии готовности находятся ваши дипломные работы.
От себя могу добавить, что мои практиканты набрали материала если не на докторскую, то на кандидатскую работу минимум. Так что им ничего не стоит защитить какой-то диплом по теме, в которой они себя чувствуют, как рыба в воде.
Кого я не ожидал встретить в числе принимающих алюминий, так это Луи Жак Тенара, которому в своё время и сдал «рукописи» его соотечественника с описанием технологии получения алюминия. Собственно говоря, именно с этого химика, по совместительству являющимся членом Парижской академии наук, и началась моя алюминиевая афёра. Самое смешное было наблюдать за тем, как тучный француз жадным взглядом пожирает грузящийся на подводы металл и старательно делает вид, что не знаком со мной. Понятно, что шаромыжник выступает в роли эксперта, но если он не хочет со мной знаться, то и я предпочёл не выказывать нашего с ним знакомства и занялся раздачей подарков.
Не знаю, как восприняли представители Лионского банка и профессура Дерптского университета, подаренные им мною алюминиевые ручки с посеребренными перьями в пластиковых пеналах. Скорее всего, мои презенты восприняли, как сумасбродную выходку внезапно разбогатевшего юноши, но как по мне это был самый натуральный троллинг. А что такого⁈ Я сорвал джек-пот в более чем двадцать миллионов и могу позволить себе поиздеваться над чопорным окружением, а особенно над лягушатниками. Всё равно ведь никто, кроме моих галлюцинаций не знает истинную причину моего поступка.
Кстати, идею с подарком алюминиевых ручек с посеребренными перьями подал Виктор Иванович. Вот уж на кого не подумал бы, что тот способен на такие издёвки. А ведь выглядит вполне себе как серьёзный человек, то есть тульпа.
Следующие сутки, пока проверяли алюминий, пролетели для меня как в тумане, поскольку я забухал с профессорами. Какое количество алкоголя было нами выпито, я тупо не помню, но из попойки сделал единственный вывод — сколько бы я не пытался, но научную братию мне без укрепляющих перлов не перепить, потому что статью не вышел, да и опыта маловато.
После получения от представителей Лионского банка векселя дело оставалось за малым — необходимо было учесть этот самый вексель в Санкт-Петербурге и перевести деньги в Имперский банк на свой счёт, что я и сделал в течение одного дня.
Расскажи мне год тому назад, что можно за день из Псковской губернии перевезти две тонны груза в Дерпт, а через день быть уже в столице, то я, скорее всего, рассмеялся бы в ответ. Теперь же я прекрасно осознаю насколько гидросамолёты удобный транспорт.
* * *
Лён у меня уродился! На диво густо высаженный, вовсе не так, как принято, он потянулся вверх, и удобрения ему в помощь. Мало того, что я дал команду высадить в полтора раза больше семян на десятину, так ещё и длина стебля, в его первой, зелёной спелости, оказалась на столько же больше.
— Никто и никогда раньше не снимал такой урожай льняного стебля с одной десятины, — уверенно заявил мой главный агроном, и студенты уважительными кивками лишь подтвердили его слова, — Мы уже сейчас выходим на цифры, которые в три раза превышают обычные показатели для крестьянских посевов. Правда, стоит оговориться, что они стараются масличный лён высаживать, а у нас лён — долгунец, но тем не менее. Даже представить себе не могу, как изменятся эти цифры, когда он к следующей стадии зрелости подойдёт!
Во-во. А он подойдёт, как это не печально. Этой прелести, по сути — сырья для тончайших тканей, я дай Бог, если половину смогу снять, остальное успеет дозреть и огрубеть стеблем, и примерно четверть льна потом останется на зерно. С него волокна пойдут грубые, и вычесать с них большое количество тонких волокон уже не выйдет.
— Ваше Сиятельство, нитка-то, нитка какая пошла! Чистый восторг, да и только! А уже какую ткань у меня получили… Пойдёмте покажу! — как мальчишка подпрыгивал Савва Васильевич, от переполнявших его чувств, — Христом Богом клянусь, покажем мы нынче англичанам кузькину мать! Нипочём им наше качество повторить не выйдет!
— И что, Савва Васильевич, никаких сложностей не возникает? — с улыбкой поинтересовался я у фанатика своего дела.
— У-у… Об этом у нас с вами отдельный разговор состоится, и боюсь, не слишком приятный для вас, — скорбно поведал Морозов, меняясь в лице.
— В каком смысле?
— Нить же особо тонкая пошла! А уж длина-то какая! — посчитал Савва Васильевич, что таких объяснений достаточно, прежде, чем выжидающе уставиться на меня, как преданный пёс, собирающийся выпросить у хозяина сахарную косточку.
— Ты давай, толком говори, — рассердился я, не оценив столь дальних заходов.
— Бог ты мой, да что тут непонятного? — всплеснул он в ответ руками, — Сколько той нити средней толщины из фунта сырья выйдет, и сколько тонкой. В три — четыре раза больше, а мы ещё и на более тонкие нацелились!
— Нужно-то что? — продолжил я настаивать на конкретике.
— Количество веретён нам бы раза три увеличить. Веретено — оно же длину нити мотает, а раз нить тоньше, то и веретён должно быть в достатке. Особенно эти, последние ваши хороши оказались. Пожалуй, получше немецких будут. Может прикажете, чтобы нам их поставлять побольше начали.
Хм… Всё как всегда. Всем нужно всё и сразу, а то что у меня тут битва за урожай намечается, а потом ещё и огородный апофигей — это отдельно взятых руководителей слабо волнует.
Да, механические веретёна, с приводом от перлов, мне наши механики изготовили. Правда — на коленке и в порядке эксперимента, а вот подиж ты — вышли они лучше немецких.
— Попробую. Но пока быстро не обещаю. Может докупить где верётен можно?
— Вряд ли. Разве, что в Англии заказать, но я не слышал, чтобы