— И Роберт тоже, — и показал следующую картинку.
На ней стоял Роберт с Боби на плечах. У Роба был перепуганный вид, а Боби закрывал рот двумя руками с ужасом в глазах. Внизу горела надпись: НЕПРИСТУПНЫЙ ХОЛОСТЯК БЫЛ ЗАМЕЧЕН С НЕЗАКОННОРОЖДЕННЫМ СЫНОМ. УЗНАЕМ ЛИ МЫ КОГДА-НИБУДЬ ИМЯ ТАИНСТВЕННОГО РОДИТЕЛЯ? Пришло время ругаться Роберту.
Почти сразу на экране появилась следующая надпись. ТАЙНА РАСКРЫТА! ЗАГАДОЧНЫЙ ЗАКЛИНАТЕЛЬ ТИГРОВ ЯВЛЯЕТСЯ ПАПОЙ НЕЗАКОННОРОЖДЕННОГО СЫНА РОБЕРТА ДИНЛОХА. И ниже располагалось две картинки: на одной Роберт с улыбающимся Боби, на другой Анджей, чешущий тигрицу за нос. Красным маркером был обведен одинаковый принт на белых футболках.
— М-да, — сказал Свен, — хуже не придумаешь.
В этот момент зазвонил коммуникатор у Роберта. Оттуда послышался голос человека заходящегося в истерике.
— Сын, почему о внуке я узнаю последним?!!!
За столом громко заржали ребята Анджея: ну мужик ты попал, шумели они, громко хлопая руками по столу и толкая друг друга. Омега сидел нахмуренный, недовольно поджав губы.
— Вначале ты заявляешь, что собираешься взять в мужья этого Анджея Мак Алистера, а теперь выясняется, что у вас есть ребенок. Почему я узнаю об этом от посторонних людей? Мне Мими переслал фото, спрашивал, а я ничего не знаю, КАКОЙ СКАНДАЛ!! Берти, Берти, воды, мне плохо.
За столом резко смолк смех. Все уставились на Роберта, переводя глаза на Анджея и обратно.
— Папа, это все неправда. Ну, то есть, то, что я сказал — правда, а то, что напридумывали в новостях чистейшая ложь. И вообще, Боби здесь ни при чем.
— То есть, теперь его зовут Боби. Ты не отрицаешь, что знаешь этого малыша. Не ври мне, — взвизгнули на том конце, — он похож на тебя как две капли воды.
— Папа, милый успокойся. Ну, подумай немного, о чем ты говоришь?
— Ты убил собственного папу, — безапелляционными тоном заявили ему и сбросили вызов.
Роберт вздохнул и набрал номер:
— Отец, поговори, пожалуйста, с папой, у него опять истерика.
— Ну, как-то так, — сказал Роберт омеге, мягко разводя руки в стороны.
========== Игра ==========
Настроение было безнадежно испорчено. На улице стало пасмурно. Анджей отдал несколько распоряжений, и ребята торопливо бросились на розыск необходимых вещей. За столом остались трое. Боби перебрался ближе к Анджею и положил ему голову на колени.
- Роберт, – начал омега, – в ближайшее время будет лучше, если ты не будешь появляться возле меня и Боби. Я потратил много сил, чтобы потеряться и чтобы обо мне забыли. Я не хотел бы привлекать к себе внимания ни мужа, ни семьи. Особенно семьи. Я знаю, что напоминание обо мне вызывает неприятные воспоминания у них. Я не хотел бы, чтобы они стали жертвой журналистов, как пять лет назад, когда я ушел от мужа.
- Анджей, я хочу, чтобы ты услышал меня и понял. Я действительно люблю и не отступлюсь от тебя. Я сделаю все, что ты попросишь, только знай, я всегда буду рядом. Я всегда приду на помощь, дай только знак. Я буду ждать тебя столько, сколько понадобится, только не отталкивай меня.
Вернулись ребята, они принесли большие очки в золотистой оправе, свободную блузу с длинными широкими рукавами и мягкий берет. Анджей распустил волосы вдоль щек. Надел принесённые вещи, ссутулил плечи и стал выглядеть, как обычный бета, простой и серенький, совершенно не похожий на себя. С Боби было сложнее. Он совершенно не собирался надевать эти дурацкие омежьи шмотки. Ни красные шортики с рюшами, ни голубенькую кофточку, а уж вид глубокой белой панамки с бантиками и цветочками вообще вызывал у него алый румянец.
Роберт вышел на улицу первым. На улице моросил мелкий дождик. Настроение было отвратительным. На подходе к гостинице его поймали репортеры. Роберт, привычный к их пристальному вниманию, манипулировал словами, ничего не подтверждая и ничего не отрицая. Боковым зрением он увидел, как в гостиницу вошел неприметный бета с румяным омежкой на руках. Улыбнувшись своим мыслям, он ловко закончил спонтанную пресс-конференцию на улице и зашел в отель. Секьюрити отеля приложили все усилия, чтобы ни один пронырливый корреспондент не просочился даже в холл.
Поднявшись на этаж, он попросил у коридорного достать несколько настольных детских игр и большую корзину с фруктами. Через пару минут вооруженный всем необходимым он стучал в дверь напротив. Ему открыл Боби. Он был одет как стопроцентный альфа – в черных штанишках с заклепками и звенящими цепями и в черную же футболку со страшным черепом на груди. Увидев в руках корзину с фруктами, махнул рукой, мол, заходи.
Анджей был босиком, в серых спортивных штанах и с белым полотенцем на плечах. Роберт вспомнил их первую встречу и отвел глаза, стараясь не глазеть на желанное тело.
- Вот, принес в качестве компенсации за испорченный вечер, – сказал альфа.
Они расположились на полу рядом с маленьким журнальным столиком. Боби быстро понял правила игры и очень эмоционально играл, старательно считая ходы. Он так радовался и прыгал, когда оказывался первым, и так шумно сокрушался, когда его обгоняли. Наблюдать за ним было одно удовольствие. А когда он выиграл, то начал бегать кругами и кричать, что он молодец.
- Боби, - позвал его омега, - Боби, очень шумно. Надо успокоиться. Давай лучше порисуем. Он не спал сегодня днем,- пояснил он Робу, - а приключений было очень много.
Боби принес небольшой альбом и пачку коротких карандашей, перетянутых резинкой. Он забрался на колени к Анджею и пролистал несколько страничек с рисунками. Протянув синий карандаш, попросил нарисовать акулу. Анджей нарисовал, и малыш, высунув язык, стал перерисовывать. А потом ниже нарисовал еще одну маленькую акулу и показал ее вначале омеге, потом Робу. Затем, перевернув лист, стал рисовать цветочек с разными по размеру лепестками. Было видно, что он очень старается, но просто не совсем получается. Взрослые молчали, Боби сопел все тише и тише. Движения стали медленней, вот он уже подпер голову рукой, зевнул. Анджей мягко развернул его к себе и стал укачивать, напевая что-то очень тихо, почти шёпотом. Потом унес его в соседнюю комнату, и Роб в открытую дверь увидел, как омега уложил малыша на кровать и укрыл покрывалом.
- Поспит часок и будет как новенький, – улыбнулся омега, он уже надел белую майку.
Склонившись над столом, он собрал разбросанные карандаши, сложил игру в