— Гаврилов, привет. Ты в курсе что вас все потеряли, ищут с собаками?
— Догадываюсь. Кстати, по отряду у меня радиомолчание. Теперь он и на твоею группу распространяется. Надеюсь обо мне сообщить не успели?
— Пока нет.
— Сам тут что делаешь?
— Веду разведку караванных троп. Второй день уже. Уже два каравана обнаружили, навели боевые группы. Один уничтожен, второй рассеян, остатки успели в Пакистан уйти. А тут смотрим неизвестная группа в пяти километрах от границы стоит, решил глянуть кто это.
— Молодцы, отлично работаете.
— А что происходит? Чего тебя все ищут? — прямо спросил тот, пока его боец остальных созывал. В группе Гурьева было всего пятнадцать бойцов, с ним самим. По сути разведка.
— Позже узнаешь, придётся тебе и твоим бойцам задержатся у меня в гостях. За два часа до темноты у меня подъём, там построю бойцов и поставлю задачу по боевой операции. Вот и узнаешь.
— Заинтриговал.
Отказываться от гостеприимства тот не стал, сам хотел встать и отдохнуть, так что дошли до лагеря, ну и стараясь не разбудить моих бойцов, что спали то там, то тут, среди корпусов техники, самые умные в кузовах пустых машин. Спецура тоже расположились, три машины заняли, и спать, ну и я снова уснул. Кстати, в одном грузовике бочки с топливом. Много капитан-афганец найти не смог, но три бочки с дизтопливом и три с бензином, нашёл. Так, запас на всякий случай. Грузовики, они прожорливые. В этот раз меня никто не будил до самого подъёма. Поднимал дежурный сержант. Берков спал, он свою смену отработал. Командиры обычно на рации дежурили и вели записи разговоров. Рядом родник, мы потому и встали тут, из-за водоёма. Вода не особо пригодная к питью, запас воды для этого мы везли, но умыться было можно, что и делали. Дальше Татаринов построил всех. Даже спецура тут была, в строю, экипажи «бэх» и афганские водители. Вот я и взял слово:
— Товарищи солдаты и офицеры. Дело, которое предстоит выполнить, считается невозможным не только по той причине, что действовать придётся на территории Пакистана, но и потому что место операции, на территории тренировочной базы моджахедов, которых там в разное время, от полутора, до трёх тысяч. Причина, почему мы туда идём, в центре базы две тюрьмы, где по неточным сведеньям содержится около тридцати советских и около ста афганских военнопленных. Их содержание ужасное, советских солдат и офицеров отправляют на самые тяжёлые работы, постоянно жестоко избивают, заставляют принять ислам, но они не сдаются, надеяться на нашу помощь. Один из пленных, не выдержал, сошёл с ума, потерял рассудок. Это страшно, никому не пожелаю такое пережить, поэтому я себе твёрдо поставил задачу — парней нужно выручать. Я хочу освободить их. Идут только добровольцы, остальные ждут нас тут, в этой роще. Наши советские власти отказались от спасения, моё личное мнение, обычные трусы, вырождение при власти тех, кто там стоит. Раньше были настоящие лидеры, Ленин, Сталин, Хрущёва и Брежнева тоже можно к ним причислить, а тем кто сейчас у руля, им не штаны, им юбки носить. Какая-то вшивая арабская страна, и они боятся её до мокрых штанов. Не будет нашим парням помощи от нашей власти. И я понимаю, что за этот рейд будут искать виновных, но я за парней не пожалею ни карьеры, ни жизни. Поэтому говорю при всех вас, выступите свидетелями. Я беру полную отвесность за эту операцию на себя, как инициатор и исполнитель. В этой ситуации остаётся только помощь добровольцев. Сразу говорю, никаких боёв и штурмов, ночью тихо снимаем часовых, этому я вас и готовил последние месяцы, освобождаем наших, выводим, и также тихо уходим. Поэтому, добровольцы… шаг вперёд.
Первыми сделали уверенный шаг вперёд бойцы обоих взводов, с которыми я не мало пережил, потом и остальные массово делали шаги. Даже афганцы. А там сержант, он по-русски хорошо говорил, переводил своим мою речь, и те сделали все шаг вперёд. Да и спецура. Никто не остался. Похоже я смог зажечь в сердцах парней долг взаимовыручки, и желания спасти своих, чего не наблюдается у советской власти. Пока же, велев бойцам принять пищу, да собраться командирам у моей штабной машины, выяснил как дела у радиста. Тот сообщил, что с восемнадцати ноль-ноль наш позывной перестал появляться в эфире. Переговоры идут, шифрованные, а нас больше не вызывали, как отрезало.
— Да понятно, — вздохнул я. — В штабе тоже не дубы сидят, поняли куда я устремился и что хочу сделать.
В принципе ожидаемо, самолётов вокруг не крутилось, наблюдатели не видели, похоже наши решили хотя бы не мешать. Ну а вдруг моя авантюра удастся? Пока же я дошёл до своей «БМП», где собрались командиры, почти два десятка. Все офицеры и сержанты, и расстелив карту на покатом передке бронемашины, к слову не все видели, кое-кто из-за малого роста на цыпочки встал, некоторые поумнее с соседей машины смотрели, вот и стал давать вводную.
— Раз к нам присоединилась спецура, то им поручаем самое сложное. Пересечь границу с Пакистаном, чтобы до стрельбы не дошло, информация не разошлась