— А что он там, сам не может вылезти?
— Адмирал всё может, — майор улыбнулся, сверкнув золотым зубом. — Флот он же почти как армия. Но учений никто не отменял. Пусть импровизируют. Заодно и рыбу повыпускают из предварительно закупленных в стратегических целях контейнеров, Ох и порыбачим мы на этом совместном учении сухопутных и военно-морских сил! Так клевать будет, что на всю жизнь запомните.
Глава 29
Мохнатые проблемы
Одиночество Даймона никогда не тяготило. Ему даже нравилось, когда родители куда-нибудь уходили, прихватив с собой мелкую. В доме в такие моменты переставала хлопать дверца холодильника, затихал зубной скрежет и зловещий хохот, прекращалось басовитое пение отца, воспроизводящее нечто вроде «тёмный, мрачный, для людей прозрачный», по поводу и без.
Демонёнок умел наслаждаться такими моментами. А теперь ещё и ноутбук оказался в его полном распоряжении. У него экран побольше и видеоролики смотреть удобнее, чем с телефона.
Видео с гусем в школе быстро набирало популярность, потому обнаружить его не составило труда по тегу #смотриржакасгусемвшколе или #директорсошелсума.
Даймон пересмотрел его несколько раз, даже себя заметил в кадре. Это было так необычно — смотреть на себя со стороны. Пусть сам научился снимать на телефон, всё равно чудилась в этом демонёнку какая-то мистика. Будто в недавнее прошлое заглядывал.
Хорошо всё-таки среди людей. Веселее, чем с белыми медведями и берложниками. Техника у потомков обезьян забавная. И по льдинам прыгать не надо, в легкоступах ходить и на лыжах убегать от волков.
Звездой видеоролика был директор, напяливший на себя майку с надписью «заговор мирового правительства» вместо рубашки и пиджака. И гусь на его голове смотрелся забавно. И не подпускал крыльями и клювом ни санитаров, ни полицейских, ни МЧС.
Но взгляд Даймона больше останавливался на рыжей девчонке. Голоса на видео смешались в однородный гул: ученики смеялись над директором, учителя сетовали на безумие в вышестоящих органах, санитары кружили хоровод, пытаясь поймать и окружить пациента, но демонёнок всё равно слышал только то, как Ленка смеётся.
«Интересно, что она сейчас делает?» — подумал он.
А вслух позвал крыску:
— Эй, Оспа!
Крысёныш дремал в конфетнице, накрывшись фантиками, как покрывалом. Лениво приоткрыл один глаз, потёр лапками мордочку.
— Чего тебе? — прошипел недовольный Оспа. — Мне приснился кошмар, что крысы не едят сыр… Хуже того, что луна не из сыра! Тогда зачем её колонизировать? На Марс надо. Там точно сыр есть!
— Сожалею, что прервал твои ужасы, — заявил демонёнок. — Сбегаешь на первый этаж? За соседями хочу подглядеть.
— А что взамен?
Крысёныш зашуршал фантиками, но те давно опустели в своём содержимом. Не без помощи самого Оспы.
— Так и знай, сладкого я уже не люблю, — предупредил он. — И так от конфет изжога.
— Нет у меня никаких конфет, — признался Даймон.
Тут ручной зверь погладил лапкой округлившийся серый живот и заявил:
— Это хорошо… Склеюсь ещё.
— Прогуляйся, — снова предложил демонёнок. — Заодно и утащишь что-нибудь горького, кислого или даже солёного. А может и острого. Чего только у людей нет. С тех пор, как им надоели бананы, стали гораздо запасливее.
— Звучит вкусно, — Оспа открыл второй глаз. — А сыр у них есть? Надо проверить, ем я ещё сыр или нет.
— Должен быть, — прикинул демонёнок. — У людей всё есть. Особенно в холодильниках.
— Как же мне нравится эта большая упаковка для общей еды, — сказал крысёныш и спешно выкарабкался из конфетницы. — Ладно, сбегаю… Только куда?
— Первый этаж, — крикнул Даймон в след грызуну. — Ну… где девчонка эта живёт.
— Рыженькая сладкоежка? — забурчал разведчик, серая шёрстка скрылась в дырке в полу. — Знаем мы таких. Ни одной конфетки на полу не оставит. Совсем не вредная девочка. Могла бы и понадкусывать!
Оспе не требовалось в сотый раз повторять маршрут. Запомнил, как и десятки вариантов удобопереваримых на листике стихов, отлично сочетающихся в рифме со словами «кровь-морковь» и «боль-постой». Ещё дремля в конфетнице, крыске никак не получалось услышать готовый вариант. Тот самый, единственный. Который всё-всё расскажет Ленке за Даймона… Всё не высказанное.
— Эх, чего не сделаешь ради… холодильника, — заявил Оспа и юркнул в норку.
Глазами крысы юный демононёнок вновь видел, как та карабкается в темноте по перекрытиям, пролезает в вентиляционную систему, а потом вдруг срывается, падает, но ловко приземляется на лапки.
В какой-то момент Даймону даже страшно стало, что ручной зверь сломает себе что-нибудь и больше не вернётся. Но Оспа своё дело знал. Никакой ниндзя не справится лучше, чем его ручная крыса.
Вдруг появился свет. В ней мелькнула рыжая макушка. И Даймон переключил внимание на Ленку.
— Только чтобы засветло вернулась! — послышался женский голос.
— Ну, мам, сейчас рано темнеет уже, — заспорила девочка. — Осень ведь.
— И шапку надень, — наставляла её мать.
«Вот дела… и смотреть уже не за кем», — подумал Даймон: «А чего бы и мне не прогуляться?»
Впервые ему показалось, что вот так сидеть дома в одиночестве не слишком и весело. Демонёнок и сам не понимал, с чего сидит за ноутбуков. То ли дело на улицу сходить, на животных посмотреть, с людьми поговорить.
Тянуло его теперь туда как трос застрявшую машину. Даже манило. Причём в светлое время суток. Это ощущение было приставучим, как лишай. Пришлось отпустить взгляд крыски и слух её маленьких ушек и спуститься в зал с чердака. А потом начать одеваться потеплее. Улица не ад, всё-таки. Может и продуть.
Повинуясь внезапному порыву, Даймон поспешил на выход. Но планам не суждено было сбыться. В коридоре подростка поджидало нечто жутко волосатое. Белые волосы тянулись из комнаты, оплетали полку для обуви, стелились по всему полу. В середине странной волосатости что-то дергалось, будто пульсировало.
— Мам! — позвал демонёнок инстинктивно, позабыв, что Блоди вместе с Марой отправились по магазинам. — Тут какая-то мохнатая зараза… Кто призвал?
Волосатое чудище гавкнуло. Потом ещё раз и задёргалось сильнее. А когда не признали, заскулило.
— Пукс, ты ли это? — с сомнением спросил Даймон.
— Гав! — радостно воскликнула белая волосатость в ответ.
На плечо Даймону прыгнул Оспа, успев вернуться домой с куском сыра в зубах. Прожевав кусочек, заявил:
— Вот, что бывает, если глотаешь всякую