Они оказались перед огромной дубовой дверью метра три с половиной, а то и все четыре высотой. Пришлось изрядно поднапрячься, чтобы ее открыть. За этой дверью оказался небольшой застекленный тамбур, а дальше – еще одна дверь. За второй дверью – довольно просторное внутреннее помещение подъезда. Невысокие ступени вели к барьеру, преграждавшему вход. По обеим сторонам барьера два узких прохода, охраняемые сотрудниками КГБ в военной форме, которые проверяли пропуска. Движение входивших и выходивших оказалось довольно оживленным. Снова проверка документов.
Бутурлин предъявил свое удостоверение КГБ. И в его случае процедура тщательного осмотра документа повторилась. Сразу за барьером располагалась широкая парадная лестница, доходящая до половины первого этажа.
– Налево…
Дмитрий только мысленно хмыкнул, шагнув на паркетный пол, покрытый ковровым линолеумом коричневого цвета.
Лица встречных людей были хмурые, смотрят в пол, разговоров не слышно, все куда-то спешат. Создавалось впечатление неприветливой и давящей атмосферы.
«Или мне так кажется из-за предстоящей непонятной встречи?» – попытался Дмитрий себя приободрить.
Тем временем они дошли до лифта. Дверь лифта оказалась железной с маленьким зарешеченным окошком посередине.
«Точно как дверь тюремной камеры», – пришло в голову невольное сравнение.
Впечатление усилилось, когда она с грохотом и лязгом захлопнулась за спиной.
В лифте оказалось шесть человек и все хмурые.
«Что вы все как на похоронах?! – начал раздражаться Носов. – Или случилось что из экстраординарного? Очередной перебежчик и вас сейчас всех сношают за провал без вазелина?»
Капитан вывел Носова на шестом этаже и пройдя по коридору постучал в одну из дверей покрашенных под дуб, как и все прочие. Дверь открылась и капитан кивнул.
– Заходи.
Сам капитан остался снаружи. В кабинете сидело три человека, один в звании генера-майор, с седыми волосами лет шестидесяти, расположился во главе Т-образного стола спиной к окну, еще двое, один чернявый, может татарин, а второй русоволосый, возрастом под пятьдесят, плюс-минус, в гражданских пиджаках, расселись по обе стороны от «ножки».
– Проходи Владлен… – сказал хозяин кабинета. – Присаживайся.
Дмитрий сел на стул в торце стола напротив генерала.
Возникла неловкая и в чем-то тяжелая пауза. Троица молча смотрела на Дмитрия, а Дмитрий смотрел на троицу, точнее генерала, спокойно и уверенно, даже где-то расслабленно, но лишь от понимания, что если бы прокололся, то таких игр в гляделки с ним устраивать не стали бы, а значит нервничать нет причин, вот и не нервничал.
Похоже он сумел удивить троицу, спустя минуту генерал чуть улыбнулся и переглянулся с двумя в штатском.
– Неплохо держишься сынок, – улыбнувшись чуть шире, сказал генерал. – Расскажи немного о себе.
Носов стал повторять свою легенду: учился, служил, работал и снова начал учиться на учителя.
Вдруг чернявый на чистейшем английском языке спросил:
– Вы не возражаете, если мы поговорим на английском языке?
– Ни малейших возражений, – так же на английском ответил Дмитрий.
Пошла речь об учебе в институте. К разговорю подключился русоволосый. И сразу стала ясна разница в речи. Чернявый говорил на американском английском, а русоволосый – на, так сказать, английском английском.
– Чем бы вы хотели заниматься? – неожиданно спросил генерал-майор.
Это несколько выбило Носова из колеи. Как тут правильно ответить? Только то, что желают услышать, но с нюансами. Это ведь шанс заявить о себе, выйдя из разряда безликой массы.
– Чем прикажут, – ответил он, но подпустив в голос нотку неудовлетворенности, дескать есть у меня предпочтения. – Я готов защищать свою страну там, где это будет нужно.
– И все же. Смелее. Ведь не секрет, что человек работает с большей самоотдачей там, где ему нравится.
– В идеале, вести такую же подрывную деятельность в США, какую ведут американцы против нас.
Генерал вскинул брови.
– Интересно… И как вы видите такую деятельность?
– Пока смутно, товарищ генерал-майор. Нужно лучше изучить противника, изнутри. Но если говорить чисто умозрительно…
Хозяин кабинета ободряюще кивнул.
– …То раскалывать общество через тех же негров напирая на их бесправный статус второсортных людей и индейцев – что являются вообще третим сортом, аж в резервации загнали, это при том, что они аборигены. В общем делать все то же самое и даже больше, что пытаются делать с нами.
– Интересно. А вы знаете примеры, как это делают с нами?
– Бандеровцы, товарищ генерал-майор, – прямо глядя в глаза генерала, ответил Носов. – Прибалты. Это из того, что хорошо видно всем… Я правда не знаю, работает ли нашего государство в данном направлении по отношению к США… А то может я изобретаю велосипед.
Генерал промолчал, лишь снова многозначительно переглянулся с парочкой одетых в штатское.
– Что же… приятно было с вами познакомиться, – хозяин кабинета поднялся из-за стола, давая понять, что беседа окончена. – Надеюсь, мы снова скоро встретимся с вами в этом здании. Пожалуй, я даже уверен, что мы еще встретимся.
Носов, так же встав, четко развернувшись, вышел. Он понял, что прошел финальную проверку.
Внизу охранник вновь неторопливо проверил паспорт и отобрал пропуск.
– Как прошло? – спросил капитан Бутурлин, выбросивший докуренную папиросу в урну.
– По-моему хорошо…
– Ну и отлично.
– С кем я хоть говорил, товарищ капитан?
– Барышников Владимир Яковлевич. Заместитель начальника Управления «С» Первого Главного Управления КГБ. То есть нелегальная разведка.
– И что? Он каждого кандидата в свои подчиненные лично смотрит?
– Не каждого, но перспективного.
– Спасибо, товарищ капитан. Думаю, без вашей характеристики, меня могли и не заметить.
– Не за что, – чуть поморщился капитан. – Если честно, то я сватал тебя в другой отдел, но вышло так как вышло.
– Куда, если не секрет?
– Это уже не важно…
Глава 12