Здесь, внизу, пахло землей и разложением.
Я мысленно вернулась к тому, что рассказал мне Сион. Я не хотела верить, что мой отец был доносчиком…
И с чего мне вообще верить Сиону?
У меня скрутило живот. Просто, видимо, кто-то донес на родителей Лео, и Сион, похоже, много об этом знал. Но вдруг это и объясняло такую решимость отца заботиться о маленьком мальчике, который никак не был с нами связан? Это из-за чувства вины отец так стремился оберегать Лео?
Я с трудом сглотнула. Что бы ни случилось, я была как никогда полна решимости вернуться к нему. Я должна была убедиться, что патер к нему не подберется. И да, нужно было скорее увезти его от гнустного дядюшки.
Острый металлический страх пронзал меня насквозь. Как только мы выберемся отсюда – если мы выберемся отсюда, – я тут же вскочу на коня и помчусь в Эборию. Прямо к нему.
– Ты заперла меня в своей комнате, – мрачно сказал Мэйлор.
– Прости, – прошептала я. – Патер сказал, что собирается сжечь Лео на рассвете. Насколько я знаю, он действительно у патера.
– Мне обязательно слушать вашу ссору, а, голубки? – спросил Сион. – Если бы я знал, что моя ночь закончится именно так, оставил бы кол в сердце.
Я стиснула зубы.
– Лучше сосредоточимся на том, чтобы вытащить всех отсюда…
И тут же врезалась в спину Мэйлора. По крайней мере, мне показалось, что это Мэйлор. Но по ощущениям я налетела на кирпичную стену.
– Ты всегда такая неуклюжая? – сердито прошипел Сион прямо передо мной.
– Я думала, что иду за Мэйлором.
Не дали мне свечу зажечь, и вот, пожалуйста. Сами-то они, конечно, хорошо видели в этой непроглядной темноте, зато нас бы вряд ли кто-то нашел.
– Я слышу голоса Кающихся, – прошептал Сион, и я последовала за ним, вытянув руки вперед, чтобы не врезаться куда-нибудь случайно.
Когда мы подошли ближе, я увидела слабый свет факелов. Были слышны голоса, и я выдохнула. Они были в безопасности.
– Пустите меня вперед, – шепнула я. – А то они запаникуют, когда тебя увидят. Они ведь думают, что ты верный слуга патера.
– Ладно. – И я почувствовала, как крупное тело Сиона дернулось, когда он прижался спиной к одной из узких стен катакомб.
Я протиснулась мимо него, задев его рукой и плечом в тесном пространстве. Слабые голоса других Кающихся затихли, когда они услышали мое приближение.
– Персиваль! – громким шепотом позвала я. – Это я, Элоуэн!
– У тебя получилось! – Персиваль счастливо улыбнулся.
В узком пространстве Хьюго был зажат между Персивалем и Годриком, а все прочие теснились позади них троих. Здесь были врезаны в каменные стены гробницы. Низкие своды нависали над нами, а на полу лежали старые деревянные гробы.
Лидия выглянула из-за их спин, и ее взгляд остановился на мне. Вперед протиснулась Сазия, и свет от пламени осветил ее лицо.
– А я им говорила, что ты справишься. Ты убила… – она резко остановилась, косясь на подходящих ко мне сзади вампиров.
Я подняла руки.
– Не бойтесь. Они оба с нами. Повелитель воронов и Магистр Соларис – члены сопротивления. Они и есть те предатели, о которых говорил патер. Именно они предупредили Эборию о наступлении. Мне очень многое нужно еще рассказать, но времени у нас крайне мало. Патер все еще жив, а Луминарии нас ищут. У нас нет времени на вопросы, споры или сомнения. Просто выслушайте меня и поверьте.
Не было ли это самым большим из всех возможных чудес…
* * *
Мы с Персивалем стояли, прижавшись к двери склепа с одной стороны. С другой стороны нас ждали Мэйлор и Сион.
Персиваль взглянул на меня, и его шрам стал еще глубже, когда он нахмурился.
– Не знаю, как ты, а я готов ко всему, лишь бы моя жизнь не была бессмысленной. Пусть даже она и продлится недолго.
– У нас все получится, – прошептала я с большей уверенностью, чем чувствовала на самом деле.
Дверь открылась, и темнота, казалось, поглотила меня. Магия теней окутала нас, и я совсем потеряла ощущение пространства. Точно чернила разлились по небесному куполу, стирая все вокруг. В темноте раздались крики, это Луминарии кричали, отчаянно пытаясь понять, почему они вдруг ослепли. Тени были тяжелыми, почти влажными, как земля. Холодный, как бывает зимой, ветер целовал мою кожу, обжигая щеки и обнаженные руки.
За мной цепочкой следовали Кающиеся, держа друг друга за плечи, чтобы не сбиться с пути. Мы пробирались сквозь темноту, как на мрачных похоронах.
Кто-то схватил меня за руку, и на мгновение меня охватила паника. Я была готов к битве, соответственно, перчаток на мне сейчас не было. Но когда я в ужасе отдернула руку, то услышала низкий голос Сиона.
– Успокойся, это всего лишь я. Ты наткнулась на стену. – И я снова почувствовала мозоли на его ладони, там, где он держал свой меч.
Мне хотелось вырвать свою руку. И все же ради Лео я была готова на все.
– Надеюсь, ты сможешь быстро все поджечь, Персиваль, – голос Сиона был почти не слышен из-за кричащих вдалеке Луминариев. – Сейчас Мэйлор создает тени, и ему понадобится моя помощь. Но долго водить за нос целый замок мы не сможем.
– Постараюсь действовать быстро, – голос Персиваля звучал отрывисто. – Насколько близко к двери вы нас собираетесь подвести? Потому что она огромная. И чтобы дрова горели быстро, температура должна быть… очень высокой. Здесь будет адское пекло. Я раньше не делал ничего подобного…
– Просто действуй, – перебил его Сион. – Мы можем встать вон в той арке, оттуда дверь уже видна. Я тебя направлю. Все же получится?
– Если честно, понятия не имею.
– Правильный ответ – да, – строго сказал Сион. – Да, все получится, потому что иначе мы все умрем. Это ясно? Вот и хорошо.
Я чувствовала, как сзади в меня врезались другие Кающиеся. Должно быть, в тот момент у всех было хорошо развито чувство самосохранения, потому что, несмотря на страх, повисший в воздухе, они сохраняли полное молчание. В этих густых тенях крики были единственным способом определить наше местоположение.
На стенах над нами Луминарии все еще кричали, одни – что это их ослепил Архонт, другие – что во всем виноват Змей. Ледяной ветер обжигал мою кожу, проникая даже сквозь толстый шерстяной плащ. Я обхватила себя руками, чтобы согреться.
Люди издавна боялись темноты, потому что никогда не знаешь, какие чудовища таятся в ее глубинах. Но когда ты сам был чудовищем – из огня, смерти и крови, – тени служили хорошим домом.