Так вот он какой, этот взрослый новый мир. Ну что, надо признать, в нем есть определенные плюсы. Так, как Вадим меня только что… Я даже слова не могу подобрать сходу: он меня – что? То, что происходило на массажной кушетке, стало для меня не просто новым опытом – я вообще не подозревала, что так можно. Оказывается, сказанная от волнения фраза про «по записи» может привести к такому вот ошеломительному результату. Меня никогда так… Нет, слов по-прежнему не находится. Холили? Нежили? Трогали везде, где только можно, и даже там, где меня никто никогда не трогал! Я ему все позволила. Потому что…Потому что как-то так получилось, что Вадим вдруг взял и забрал меня. И меня не стало. Я стала частью, продолжением его рук и… Нет, рефлексию надо точно отложить на потом! А сейчас пробовать играть по правилам взрослого нового мира.
– Кто идет первым в душ?
Вадим расчетливо хватает меня за бедро, притягивает.
– Я же сказал – вместе.
– Нет! – вздрагиваю я. Это почти паника, но к этому правилу в новом взрослом мире я не готова. Не знаю почему, но нет. Или знаю. Мне надо вернуть себе хотя бы часть себя. Перестать быть той, на которой нет ни одного запретного места для наглых пальцев в массажном масле. И которая может полностью попасть под власть этих пальцев. Перестать быть той, в которую резко и ритмично врезаются сзади, под пошлые шлепки и мои же собственные стоны. Мне надо вернуть хотя бы часть себя себе. Пойти вместе с Вадимом в душ – это явно путь в другом направлении.
– Знаю я, чем это закончится. Я в душ, а ты за дверь. Пошли вместе.
– Нет! – мотаю головой. – Честное слово, Вадим, нет. Я никуда не уйду. По крайней мере, пока ты будешь в душе.
– Ты до завтра никуда не уйдешь, – он встает с кровати. – Я иду в душ и забираю с собой ключи и твою одежду.
– Вадим!
– Ну, на крайний случай ты можешь порвать простынь и спуститься с балкона.
Ага, с двадцать какого-то там этажа! Я провожаю взглядом все, что мне демонстрируют – широкие плечи, мощную спину и идеальные круглые… каких их там? Musculus gluteus! А-а-а-а-а! Слона-то я, в смысле, гладкий пах, снова не приметил!
Я не проверяю, действительно ли Вадим забрал ключи и мою одежду. Просто дисциплинированно жду, сидя на кровати и завернувшись в одеяло, когда он выйдет из душа. Вадим возвращается из душа в одних только трикотажных штанах, протягивает мне полотенце и футболку и делает широкий приглашающий жест. Ну что… Во взрослом мире мне полагается встать и потопать в ванную как есть, голой. Все внутри, естественно, против этого, но я собираюсь, встаю, даже не спотыкаюсь, прохожу мимо, гордо задрав нос, вытягивая на ходу их рук Вадима полотенце и футболку. И уже почти поздравляю себя с успехом, когда мне по заднице прилетает смачный шлепок. Ах ты… Ну погоди, доберусь я до твоих эпилированных зон!
Когда я выхожу из душа в футболке Вадима, он окликает меня с кухни.
– Вино или чай?
Жара спала, вина не хочется.
– Чай.
Дежва вю. На столе по-прежнему креманки с тирамису, в вазе цветы. Я не знаю их названия, но они снова белые. Интересно, это действительно мне цветы или элемент интерьера? Мне почему-то кажется, что Вадим не тот человек, который украшает свой дом цветами.
Тирамису нежный и вкусный, чай ароматный, но еще немного горячий. И вот пока он остывает… Правила во взрослом-только-про-секс мире работают же в оба конца, правда?
– Значит, у нас такой график теперь будет, да? Еженедельно по субботам?
– Нет.
Мне очень хочется сказать Вадиму, чтобы он надел футболку! Потому что я плохо соображаю, когда вижу его голые плечи. Даже с учетом счета «два-один» в мою пользу.
– Нет?
– Для профилактики аденомы предстательной железы врачи рекомендуют регулярность секса в диапазоне от двадцати двух до двадцати четырех раз в месяц.
Чай у меня тут же попадает куда-то не туда, я кашляю. Вадим добросердечно хлопает меня по спине и протягивает рулон бумажных полотенец.
– Не веришь? Мне это Наиль сказал.
Ах вот как… Вас тут целая врачебная компания в этом взрослом мире, а я одна?!
– Это, получается… через день? Нет, чаще.
– Чаще.
– Интересно, а сам Наиль соблюдает эту рекомендацию?
– По-моему, он нас всех просто троллит этими регулярными вбросами от «британских ученых». Хотя в этот раз, по-моему, ученые были американские, – Вадим, как ни в чем ни бывало, возвращается к тирамису. – Нет, такой темп можно только в двадцать лет выдержать. Но вот… – делает паузу. – Но через день – в самый раз. Наверное. Хотя… В принципе, думаю, двадцать раз в месяц – приемлемо.
Да что ж вы за люди такие?! И ты, и Наиль твой! На слабо меня решили взять? Шутишь? Не на ту напал. Я с вашим братом всю жизнь тусуюсь! Правда, мои парни никогда не говорили о сексе так откровенно. Да и вообще, мы все больше обычно о другом. Но попробовать сыграть на новом поле все же стоит.
– Слушай, я такой темп точно не выдержу. Честно. Может быть… Давай, я буду по выходным отрабатывать, а в будни ты мне какую-нибудь сменщицу найдешь.
Вадим медленно кладет ложку на край креманки. Я смотрю ему в лицо. Нет, Норильск не вернулся. Там открылся портал прямо на Северный полюс.
– Я надеюсь, ты шутишь?
Вообще не знаю! Наверное, шучу. Правда, мне совсем не смешно. Особенно когда у Вадима такое лицо. Но как мне еще нащупать границы и правила в этом вашем взрослом-только-про-секс-мире?!
Я как-то неопределенно дергаю головой – что мне еще остается?
– Пока мы с тобой удовлетворяем друг друга, никаких походов налево, – цедит Вадим.
Охренеть. То есть вот только что он обвинил меня в том, что я собралась налево?! Нет, я не готова играть на этом поле. У меня кишка тонка!
– Инна… – он вдруг касается пальцами моей руки. И у меня нет сил дернуть руку. – У нас же все хорошо. Мы подходим друг другу, у нас схожая половая конституция, – что, мать твою? Кон-сти-ту-ци-я?! Ты вообще про что?! – Ты же просто сказала это, чтобы подраконить