* * *
Молот с грохотом опустился на заготовку, и на клинке стала проявляться режущая кромка. Григорий, монотонно тюкая лёгким молотком по клинку, показывал точку, на которую должен был опуститься боёк молота, и Матвей опускал свой инструмент именно туда. Работа эта была чем-то сродни медитации. Максимальная сосредоточенность, концентрация и точность. Проковав клинок, кузнец снова сунул его в горн и, отложив молоток, шагнул к ведру с водой.
Матвей, прислонив молот к колоде, на которой стояла наковальня, утёр пот с лица локтем и, краем глаза заметив у двери какую-то тень, резко развернулся. Григорий, реагируя на его движение, подхватил со стола клещи и также развернулся в ту же сторону.
– Ой! – растерянно пискнула Катерина, не ожидавшая подобной реакции.
– Ты чего тут, Катюша? – расслабившись, улыбнулся парень.
– Так мама Настя прислала узнать, не нужно ли чего и как ещё долго вы тут будете? У нас к ужину уж готово всё. Может, вам сюда принесть?
– Неси, дочка, – с улыбкой кивнул Григорий. – Мы теперь отсюда не скоро выйдем.
– Ох, и работа у вас, – удивлённо протянула девушка. – Я б уже давно ноги протянула, так надрываться.
– Доброе оружие, Катюша, оно всегда сложное, пока делается, – вздохнул Матвей. – Потому винтовки все на больших мануфактурах изготавливаются. Одно дело, клинок на заказ отковать, и совсем другое – для целого воинства их наделать. Тут, пожалуй, и жизни не хватит.
– Так ты ж сам говорил, что пистолет сделал. Этот, как его, самовзводный, – напомнила Катерина.
– Так я один сделал. Для себя. Вон, даже батя от него отказался.
– С чего? Он же вроде удобнее, – не сдержала девушка любопытства.
– Матвей его почитай полгода делал, – отмахнулся Григорий. – Один. А что было б, вздумай он хоть полдюжины собрать? Я уж как-нибудь по старинке, револьвером обойдусь. Да и некуда его мне теперь. Всё. Отслужил своё, – вздохнул кузнец с заметной грустью в голосе.
– Не смеши людей, батя, – усмехнулся парень. – Ты и теперь ещё в лаве любого молодого поучишь, как рубить правильно.
– Ну, может, и так, – не стал спорить кузнец, заглядывая в жерло горна. – Готов, Матвей? – повернулся он к сыну.
– Готов, – кивнул парень, подхватывая молот.
Выхватив разогретый клинок, Григорий переложил его на наковальню, и по двору поплыл уже привычный звон. Катерина принесла им в кузню ужин и, дождавшись, когда мужчины поедят, унесла посуду. Кузнецы же, чуть передохнув, вернулись к работе. Домой они вернулись через два дня. Отмывшись в бане, они завалились отдыхать. Работа с булатом выматывала не хуже долгого ожидания.
Так что следующая неделя была отдана отдыху. Отоспавшись, Матвей выбрался из своей комнаты во двор и, широко зевая, поплёлся к бочке с водой. Умывшись, парень огляделся и, вспомнив, что давно собирался проверить лошадей, отправился на конюшню. Буян встретил его тихим ржанием, тут же принявшись тыкаться носом в карманы. Знал, баловень, что хозяин без угощения не приходит.
Не желая обманывать ожидания жеребца, Матвей со смехом оттолкнул нос коня и, достав из кармана несколько солёных сухариков, скормил их Буяну. Ухоженный и вычищенный жеребец лоснился и, играя, переступал сухими, сильными ногами, словно рвался в скачку.
– Чего тут у тебя, Матвей? – войдя, лениво поинтересовался Григорий.
– Буян застоялся. Погонять бы надо, – проворчал парень, осматривая сбрую.
– Ну так езжай. И сам заодно прогуляешься. А хочешь, и Катерину свою возьми, – лукаво улыбнулся кузнец.
– Я б к деду Святославу съездил, – подумав, вздохнул Матвей.
– А чего к нему? – удивился Григорий.
– Так он же сам говорил, что недолго ему осталось. Проведать бы надобно, – напомнил парень, ероша чуб.
– Тоже верно. А Катюху всё одно позови, – неожиданно посоветовал кузнец.
– Она деда боится, – усмехнулся Матвей.
– Обойдётся. С тобой небось не так страшно будет. Заодно и вдвоём побудете. Пущай привыкает.
– А где она? – подумав, поинтересовался парень.
– Нашёл, у кого спросить, – рассмеялся Григорий. – Твоя суженая, тебе и знать надо.
– Ладно. Схожу к ней, – приняв решение, махнул Матвей рукой.
– Сходи, сходи, – усмехнулся кузнец, отходя в сторону от двери.
Легко перемахнув плетень, Матвей быстрым шагом направился в сторону дома девушки. Поднявшись на крыльцо, он негромко постучал и, услышав за дверью быстрые шаги, едва заметно улыбнулся. Катерина, распахнув дверь, удивлённо хлопнула ресницами и, осторожно посторонившись, тихо пригласила:
– Входи, Матвей.
– Я на минутку, – отмахнулся парень. – Хочу Буяна погонять. Заодно к деду Святославу съездить. Со мной поедешь?
– Это ж, почитай, на весь день, – озадачилась девушка.
– И чего? Малых мамке оставим, и гойда.
– Да мне ещё по огороду бы надо, – залепетала Катерина, но Матвей, насторожившись, окинул её внимательным взглядом и, качнув головой, тихо спросил:
– Ты меня, что ль, боишься?
– Не знаю, – так же тихо призналась Катерина. – Опаска берёт.
– Зря ты это, – помолчав, угрюмо вздохнул Матвей. – Я не для того к тебе сватов засылал, чтобы после обидеть. Ладно. Насильно мил не будешь, – буркнул он, разворачиваясь.
– Погоди, Матвей, – вскинулась девушка, схватив его за рукав. – Прости дуру. Всё знаю, а всё одно страшно. И в степь, и к деду, и тебя… Страшно мне.
– Ты за меня замуж пойти согласилась. А значит, я за тебя перед людьми и богом в ответе. В общем, думай. Я пока коня седлать буду. Надумаешь, приходи. Жду, – закончил он и, мягко высвободив рукав, вышел на улицу.
Он успел только дойти до дому и вывести из конюшни Буяна, когда через тын перебрались дети и сама Катерина. Настасья, едва увидев ранних гостей, тут же повела малышей завтракать, а девушка, подойдя к парню, тихо, но решительно произнесла:
– Поеду.
– Ну и слава богу, – улыбнулся ей Матвей, отправляясь в конюшню за ещё одним конём.
Спустя четверть часа, закупив в лавке пару вязанок баранок, они выехали за околицу, и Матвей, азартно гикнув, пустил Буяна в полный мах. Сильный жеребец, с ходу взяв намётом, вынес его на холм и, осаженный твёрдой рукой, взвился на дыбы.
– Ох, и силён же он у тебя, – восхищённо протянула Катерина, подъезжая.
– Добра лошадь, – рассмеялся парень, удерживая жеребца на месте. – Ты, Катюша, по тракту езжай, а мы кругом поскачем. Ему как следует побегать надобно.
– Ага, поняла, – весело кивнула девушка, пуская своего солового широкой рысью.
Съехав с холма, Матвей пустил Буяна широким кругом, центром которого была девушка. Дав жеребцу набегаться и сбросить первую дурь, парень вывел его на тракт