Новый удар сокрушил купол, Лирис тихо застонал и закатил глаза, Тамрия вскинула руки, подняв стену тумана, и когда он немного рассеялся, от камней осталась лишь мелкая крошка вокруг, а белая дымка продолжала отражать натиск противника. Тарлак и ведьма, от которой шло яркое сияние, смотрели друг другу в глаза, и на лице менталиста проступало удивление. И страх.
Тамрия присела, погрузив пальцы во влажную почву, и беззвучно зашептала заклинание, три фигуры покачнулись, стали озираться, не понимая, что происходит, а их ноги быстро погружались в болотную жижу.
— Используй магию! – взревел Тарлак. – Сражайся честно!
— Не тебе говорить о честности, – усмехнулась ведьма. – И это магия, сила матери-земли, та, которую ты не знаешь. Магия ведьм!
Ноги врага уже выше колен погрузились в почву, а его спутники увязли по бёдра. Тарлак вырывался, выкрикивал заклинания, но земля пустошей и родные болота ведьмы, не отпускали его, помогая своей дочери.
Тарлак с остервенением ринулся а атаку, вкладывая в заклинания всю свою ненависть. Проклятия, камни и огонь летели в ведьму, но она легко отбивала их все. И, когда Тарлак на миг зазевался, оглядываясь на своих рабов, ведьма ударила! Соединив руки над головой, она прошептала заклинание, луч слепящего белого света вырвался из ладоней и врезался в грудь менталиста. На его одежде появились дыры, а тело затряслось от судорог, он метался, однако не мог вырваться из трясины, а ведьма продолжала шептать заклинания. Элиас, почти без сил, рухнул на колени, но вцепился в ногу девушки, стремясь отдать всё, что мог, поддержать, защитить и спасти… Тарлак дёргался в страшных муках, вопил и уже не пытался колдовать, из его глаз, ноздрей, рта и ушей потянулись клубы дыма, будто внутри его тела полыхал пожар. Тамрия чувствовала, как её трясёт, как сила быстро угасает, многоголовое чудовище, словно бездонный колодец, высасывает её всю! Но девушка не могла сдаться!
Она собралась для последнего рывка, для заклинания, которое вдруг возникло в голове, и было настолько сложным и опасным, что запросто могло убить не только врага, но и их с Элиасом. На мгновение стало страшно, но рядом возникла знакомая энергия. Мамин голос, полный нежности, зазвучал среди звуков схватки:
— Однажды я защитила тебя от него, детка, – и Тами вспомнила, как неизвестная магия отшвырнула её от Ризеллы, – но теперь ты справишься сама. Источник женской силы не только в природе, ты ведь знаешь…
Тамрия подумала об Элиасе, о том, что они любят друг друга, об их детях… И поняла, что впервые в жизни чувствует себя цельной, знает своё прошлое и верит в будущее, она, наконец-то, борется ради себя самой! Эта мысль наполнила ведьму новой силой, которая стремилась вырваться из плена хрупкой телесной оболочки.
Девушка выкрикнула магическую формулу, вложив в неё всю эту энергию! Тяжёлые тучи заволокли небо в мгновение ока, и белые молнии обрушились на врагов, став сплошной стеной огня и жара. Когда Тарлак уже еле хрипел, огромный огненный сгусток врезался в его тело, и оно вспыхнуло факелом, а пепел развеяло ветром. Два его раба рухнули замертво. Многоголовое чудовище издохло.
Тами оглянулась туда, где лежал Лирис, страшная догадка прошила так, словно в неё саму угодила молния…
Глава 38
Старый маг тяжело дышал, каждое движение давалось с трудом, но он приподнял голову и заглянул в глаза девушке.
— Я знаю, что ты поняла… Но это не всё. Помоги мне облегчить душу, девочка, выслушай на пороге смерти.
Элиас ещё лежал на земле, и удивлённо переводил взгляд с одной на другого. Ведьма вытерла рукавом выступившие слёзы, говорить или слушать убийцу матери не хотелось. Она могла прикончить Лириса, и была уверена, что он не стал бы сопротивляться, но было противно даже просто воздухом одним с ним дышать, не то, что случайно прикоснуться своей магией. Она верила ему, считала другом, защитником, кинулась спасать… А он ей врал!
— Всё ещё хуже, чем ты думаешь, – со вздохом пробормотал маг, легко считав её эмоции и мысли, – но разве не лучше узнать всю правду? Это и тебе нужно, Тами.
— Не смей называть меня так! Не смей марать это имя своим поганым языком! – воскликнула девушка, и затряслась от беззвучных рыданий. Как он смеет называть её так, как звала только мама? Мама, которую он убил!
— А разве отец не может называть свою дочь ласково?
Тами показалось, что небо обрушилось на землю, мир завертелся в водовороте, колени подогнулись, и только руки Элиаса спасли ведьму от падения на камни. Король прижал её к себе, словно ограждая от кошмара, что грозил раздавить девушку.
— Не может быть, – чуть слышно прошептала она, борясь с дурнотой.
— Но это так, Тамрия, – вздохнул маг и опустил глаза, наполнившиеся влагой. – Я был намного старше твоей матери, но с первого взгляда влюбился в её силу и хрупкость. Ты очень на неё похожа… Но Ирайна не разделяла моих чувств, она вышла замуж за обычного человека, и хранители, нас тогда было трое, опасались, что ребёнок, который у них родится, будет пустышкой. Мы увещевали её, уговаривали, объясняли, что для возвращения сиарской магии нужен её первенец, и если малыш родится пустым, это осложнит дело. Она не слушала. Тогда мы решили убить её мужа, бросили жребий, и один из нас пошёл брать грех на душу. Твоя мать пыталась защитить любимого человека, и хранитель ранил её, а мужчину убил. Мне хотелось уничтожить его за то, что он изуродовал Ирайну, но обет, который мы давали, запрещал убивать собрата. В конце концов, меня убедили, что это и к лучшему, такая, она никому не приглянется, а значит, не сможет испортить кровь Аруа.
— Маска, – прошептала девушка и всхлипнула. Она начала понимать, почему мама хотела скрыть её магию.
— Да… всю жизнь Ирайна прятала лицо и бродила одна по пустошам. Заклинание, которое её ранило, было так сильно, что никакая иллюзия не могла прикрыть шрамов. Когда родился Элиас, стало понятно, что нужна девочка с кровью Аруа. Я нашёл Ирайну, но она рассмеялась мне в лицо, заявив, что уже не молода, да и украшение, которое ей оставил мой собрат, не позволит привлечь кого-то. А без отца нет и ребёнка. Я всё ещё любил её, и предложил себя, но