— Целый замок? Но как? – присвистнул правитель.
— Ну, грубо говоря, он создал эдакую петлю в пространстве и времени, куда затягивает строение и снова выталкивает наружу с огромной скоростью, так что кажется, что замка тут нет. Магия эта сложна, но потратив силы один раз, дальше можно особо не уделять внимания результату, за исключением моментов, когда кто-то приходит или покидает замок, тогда приходится выводить постройку в наш мир… Меня больше интересует, как ему удалось скрыть следы этой магии? Я совершенно не ощущаю эманаций…
— Что такое многоголовое чудовище? – перебил король, пытаясь понять, с чем они могут столкнуться. Ну, из того, что вообще доступно пониманию простого человека… Потому что вот эти петли, порталы и прочее, ему были совершенно не знакомы, и с ними он точно ничего поделать не мог, а важно было уяснить, как он сумеет помочь и защитить Тамр! Если сумеет… Само определение «Чудовище» уже не внушало оптимизма.
— Это… – Тами запнулась, соображая, как бы объяснить попроще, – в общем, это несколько мощных магов, которые ритуалом соединили свои магические потоки. Они связаны друг с другом навсегда, и при необходимости сила всех вливается в одного, самого искусного, превращает его в непобедимое, чудовищное оружие. Ну, потом наступает откат, и вся группа магов обессиливает, однако в момент слияния с ними справиться сложно, если не сказать, невозможно… Лирис предупреждал меня...
— Лирис?
— Этой ночью он приходил в мои сны…
— Не могу я понять всего этого... – пробурчал король, чувствуя себя идиотом.
— Ну, про сны всё просто. Душа не привязана к телу, умелый маг легко может направить её, как посланника, – терпеливо объяснила ведьма. – Можно запереть тело, но не душу, конечно, не все знают, как освободить её от оков плоти, однако Лирис мастер в этом... Меня всегда поражали эти его умения, я даже немного завидовала и пыталась научиться, но, увы. К такому больше склонны мужчины, а у ведьм есть свои способности, магам недоступные. Всё пребывает, так сказать, в гармонии.
— При своей силе ты способна кому-то завидовать? – усмехнулся мужчина. – Не думал… Зависть, это же фи! – он смешно сморщил нос, как иногда в юности делала Тами, выказывая неодобрение чему-либо.
Девушка хихикнула. Да уж, забавно она, наверное, смотрелась. Щуплая, серьёзная и строгая, а тут дворец с его вольностями и роскошью… Сплошное «Фи»! С годами юношеский максимализм прошёл, жёсткое воспитание ведьмовской школы смягчилось пониманием, что люди не совершенны, и нет смысла этого требовать, особенно от других, и Тами стала проще смотреть на многие вещи. В пределах разумного, конечно, но всё же… Или ты становишься мудрее, или жизнь полна разочарований…
— Никому я не завидую на самом деле, – отмахнулась она, – просто хотелось бы уметь так же, но каждому своё... Зато маги не умеют так работать со стихиями и...
Девушка вскочила, глаза возбуждённо сверкнули, и Элиас понял, что кое-кого осенило.
— Вода!!! – вскричала ведьма, подтверждая его догадку, и бросилась по тропинке к реке.
Король только вздохнул и устремился следом. Придётся потерпеть, пока глупому человечишке всё объяснят…
Глава 32
— Ты чего такой мрачный? – худосочный мужчинка с мелкими чертами смуглого лица, прищурил чёрные, глубоко посаженные глаза. – Снова родственничек характер показал? – тонкая, не слишком чистая ладонь пригладила сальные, тёмные волосы.
— Ширсан, я просил тебя не называть его так! Этот урод уничтожил моих родных! То, что когда-то маги из Сиара селились рядом и женили своих детей, чтобы не потерять силу и знания на чужбине, не делает нас роднёй! Может, наши роды и вовсе никогда не пересекались… Хочется верить, что так. Этот ублюдок меня использовал, как гончую! Заставил ходить на четвереньках и вынюхивать ведьму! Родственник… – прорычал мускулистый, высокий и светловолосый мужчина.
Гарса сильно отличался внешне от подельника, вот только в глазах у обоих было одно и то же – безысходность, ненависть и страх.
— Хорошо, хоть сейчас он занят своим пленником, да этой ведьмой. Девчонка ещё создаст проблем, но он никогда не признает, что она сильнее! Нарвётся сам, и нас за собой утащит в бездну… – блондин сплюнул на земляной пол заброшенной лачуги, где они сидели. – Ладно, пока не следит за каждым нашим шагом, словом и мыслью, можно немного расслабиться, а то уже сил моих нет, быть при нём всё время настороже и контролировать себя. А ведь дальше будет хуже! С каждым годом я чувствую, как растёт его власть надо мной, как он вытягивает мои силы! Надо было дать ему тогда сдохнуть!
— Ага! А с ним сдохла бы и наша магия, – визгливо ответил собеседник, – что бы ты стал делать? Пошёл пахать землю? Пасти скот? Ты ничего не умеешь, как и я, без магической силы мы – ничто.
— Но тогда мы остались бы живы! А сейчас, если ведьма его прикончит, нам тоже конец! Испугались потерять магию, зато теперь можем лишиться жизней. Я проклинаю день, когда дал слабину и не стал бороться с ним, пока было возможно.
Блондин вздохнул, вспоминая, как узнал о смертях двух родственников. Налицо были все признаки ритуала, древнего, но запрещённого в среде потомков сиарцев, ушедших в Сурн после поражения кочевников. И самое страшное, что эти смерти были не единственными, и никто не знал, чьих рук это дело. Среди предателей, как их называли на полуострове, изначально было лишь несколько женщин, и то без магии, поэтому и беглецы, и их потомки брали в жёны сурниток. Однако пришлые старались не слишком вживаться в местное общество, стремились сохранить свою уникальность, и поскольку их знания были доступны лишь узкому кругу, творил ужасы кто-то свой. И от этого делалось ещё страшнее.
Гарса отправился в поселение, где жил его убитый родич, хотел поддержать двоюродного брата, но именно в тот злополучный момент, когда блондин откинул полог дядиного шатра, высокий, жилистый мужик «выпивал» сына убитого мага. Та сцена на всю жизнь отпечаталась в памяти, в ночных кошмарах он слышал стоны парня и мольбы о помощи… Он не помог. Растерялся, да и не знал, что сделать. И пока он медлил, преступник сковал его какими-то странными сетями, которые он видел, но не мог разорвать. Гарса попался, и был следующим на «выпивание»…
После насмешек, побоев и запугивания, он, тогда ещё