Вторым работником отдела стал сын коллеги, который работал где-то на северах сотрудником малой авиации, его звали Виталий Бычков. Малая авиация в то время загибалась, аэродромы ликвидировались. Его мама, Надежда Дмитриевна Бычкова, была руководителем отдела труда и заработной платы, она попросила меня взять сына на работу. Я поговорил с Виталием и взял его в отдел внешнеэкономических связей. Втроём с Сергеем и Виталием мы начинали работать по экспортным поставкам, учились делать международные контракты, счета, коносаменты, организовывали международную переписку. У нас хорошо получалось, экспорт расширялся. Постепенно наша команда росла: у нас появился свой переводчик, Саша Трифонов, и финансист – Лариса Тугаринова.
Это был мой третий успешно созданный и функционирующий коллектив. Параллельно я уже создавал новый. Мы создали в Иркутске компанию «Транслизингком», успешно работающую и по сей день. Первым директором этой компании стал Дмитрий Серебряков, он создавал её и делал офис для сотрудников. Дима по образованию был военным лётчиком, но работал в налоговой полиции. Я обратил на него внимание, когда он вместе с коллегами проводил налоговую проверку на Байкальском ЦБК. Я сразу понял, что он человек бизнеса. Фискальная идеология налоговой полиции и отношение к бизнесу как к капиталисту, которого надо обязательно уличить в противоправных действиях в отношении государства, были ему чужды. После завершения проверки и получения положительного заключения я сделал ему предложение:
– Дима, ты не хочешь бросить это грязное налоговое дело и перейти ко мне в команду?
– Конечно хочу!
Мы пробовали его на разных задачах, в итоге Дима стал заниматься специальными проектами. Я понял, что у него есть уникальное качество штурмовика: он мог реализовывать неподъёмные задачи в течение короткого периода времени, но после выполнения задачи поддерживать размеренные процессы ему было неинтересно.
Позже мы взяли на работу Сергея Юрьевича Крупину. Когда-то он учился вместе с моим сыном в Академии народного хозяйства в Иркутске. На момент написания книги он работает финансовым директором группы СФТ. В «Транслизингком» мы также взяли Мишу Скрябикова, и это тоже был маленький новый коллектив.
После продажи Байкальского комбината именно из этих коллективов я черпал кадры при создании нового бизнеса. Каким именно бизнесом мы будем заниматься, мы сами пока не понимали.
В 2002 году мы полностью ушли с Байкальского комбината и стали переезжать в Москву. Когда я переехал в столицу, моей первоочередной задачей было создание механизма обеспечения текущих потребностей нашей команды. Одновременно с «Транслизингкомом» у нас в Иркутске была создана компания «Сибфинтраст» – СФТ. Какой-то период времени Дмитрий Серебряков был директором СФТ, потом директором компании стал мой сын, Роман Штейнберг.
Когда мы переезжали в Москву, я первым делом поговорил с Дмитрием Серебряковым:
– Дима, тебе надо переезжать в Москву! У нас есть «Сибфинтраст», «Транслизингком», «Питкяранта», нужно создать какой-то денежный поток помимо дивидендов с завода «Питкяранта» для обеспечения текущих потребностей.
Кроме Дмитрия Серебрякова в самом начале в Москву переехал Сергей Крупина. Дима и Сергей наладили работу компании «Сибфинтраст», которая давала нам текущие доходы. Дмитрий также создал в Москве торговый дом, который занимался поставкой некоторых материалов и мазута на завод «Питкяранта». Благодаря созданию торгового дома мы стали заключать прямые договоры с производителями мазута и поставляли его на завод «Питкяранта», минуя посредников. В какой-то момент мы приобрели железнодорожные платформы и предоставляли их в лизинг заводу «Питкяранта» для перевозки леса. Мы стали немного зарабатывать на этом, что позволило нам жить.
Как только мы сами прекратили работать в Байкальске, мы сразу перевели Анатолия Петровича Сафронова и Екатерину Смирнову в Иркутск, в компанию «Транслизингком», как грамотных юристов, на которых можно было опираться в бизнесе. На заводе в Байкальске в 2002 году ещё продолжал работать Степан Анатольевич Хомяков.
В тот период у нас были идеи слияния с компанией «Илим». Мы с Небойшей встретились с Захаром Давидовичем Смушкиным и Борисом Зинкаревичем в отеле «Метрополь». Было видно, что в принципе они были не против нашего плана. Тогда я спросил Захара Давидовича:
– Если у нас состоится такая сделка, то какая позиция будет у меня в объединённой компании?
На что Захар Давидович мне ответил:
– Пожалуйста, занимай любую позицию, можешь даже занять мою. Мы зарабатываем деньги. Если ты представишь стратегию развития, благодаря которой мы сможем заработать большое количество денег, а ты будешь готов за неё отвечать и её реализовывать, тебе и карты в руки. Вперёд!
Для Захара Давидовича было не важно, акционер ты или нет, какова твоя доля в собственности. Делом должен заниматься тот, кто лучше всех его делает! Этот ответ я запомнил на всю жизнь и до сих пор цитирую его слова моим коллегам, сотрудникам и партнёрам. Такое отношение Захара Давидовича продемонстрировало, насколько глубоко он понимал бизнес. Несмотря на то что я старше Захара Давидовича, в то время я так не мыслил.
В итоге мы не слились с группой «Илим», но остались в хороших отношениях с собственниками. По прошествии более двадцати лет в разговоре с Захаром Давидовичем я рассказал ему о том, как на меня повлиял наш разговор:
– Захар Давидович, я запомнил твои слова на всю жизнь, они имели для меня огромный смысл. Я часто цитировал их, потому что это правильный подход к бизнесу.
– Ты знаешь, Анатолий Владимирович, наверное, это единственный принцип, который я не пересмотрел за всю последующую жизнь.
Глава 45
Бумажный Клондайк
Наш семейный дом в Байкальске я продал новым собственникам комбината. Часть мебели я раздал, часть оставил в доме. Деньги от продажи дома пожертвовал байкальской церкви. После завершения всех дел в середине 2002 года я приехал в Москву.
У Небойши был прекрасный офис на Пречистенке, первое время мы работали у него, пока Небойша занимался организацией переноса бизнеса в Белград. В гостинице «Россия» ютиться с семьёй было уже неудобно, нужно было искать квартиру. Я всегда завидовал людям, которые жили в сталинских высотках. Переехав в Москву, я снял квартиру на двадцать втором этаже высотки на Красной Пресне, её окна выходили во двор посольства США. Мы жили там около полугода в ожидании строительства нашей новой квартиры. Практически на Новый год мы, наконец, переехали в собственную квартиру, в которой я живу до сих пор. Валерий Васильевич приехал примерно на полгода позже и поселился в той же квартире в сталинской высотке, которую ранее арендовал я.