– Инна Петровна звонит!
Нас соединили, и Инна Петровна мне заявила:
– Анатолий Владимирович, почему вы меня больше к себе не приглашаете чай попить?
Я ей объяснил:
– Инна Петровна, ну так всё! Я тебе объяснял, что, как только я куплю 50 % акций, твой пакет мне будет уже не нужен.
– Как же так? Вы мне столько всего обещали!
– Инна Петровна, но я же тебе всё объяснил! Я уже купил больше 50 % акций, твой пакет мне больше не нужен!
На том конце провода Инна Петровна чуть ли не всхлипывала от огорчения.
Через два дня я увидел, как по коридору в направлении моего кабинета шла Инна Петровна, за ней шла дочка и пинками гнала её ко мне. Просто картина маслом! Дочке было чуть больше двадцати лет, и она работала где-то «на северах». Дочка вместе с Инной Петровной зашли ко мне в кабинет. Дочка сразу взяла лидирующую роль в переговорном процессе:
– Эта дура сейчас точно хочет продать свои акции! Купите их, пожалуйста?
Моя секретарша Ирина фиксировала время наших переговоров с Инной Петровной: за весь этот период её раздумий я проговорил с ней четырнадцать часов. В итоге я всё же купил акции у Инны Петровны по первой предложенной мною цене в десять тысяч долларов. Так у нас консолидировалось 50 и 0,4 % акций. Оставшиеся 0,6 % до 51 мы так и не смогли найти.
Как это ни странно, ровно такая же история с выкупом акций произошла со мной спустя несколько лет уже в Майкопе. Когда мы купили большой пакет акций предприятия, множество акций ещё были на руках у сотрудников. Одна такая же деловая дама, забрав себе акции своих родственников, аккумулировала у себя значительный пакет. Я предлагал ей хорошую сумму за её акции и всё так же объяснял, что стоимость, которую я ей предлагаю, выше самых высоких дивидендов, которые компания может выплатить ей в ближайшие сто лет. Даже этот аргумент её не убедил, она настаивала на значительно большей выкупной цене. Я рассказал ей про историю с Инной Петровной и честно предупредил:
– В ближайшее время я консолидирую необходимое количество акций, тогда твой пакет мне будет уже не нужен!
Но она хотела решить все свои финансовые проблемы на всю оставшуюся жизнь как по щучьему велению одной удачной сделкой. Многие люди настроены на такое разовое решение, потому что не желают упорно трудиться. Эта наивная мечта русского человека сыграла с дамой из Майкопа злую шутку: мы консолидировали 50 % акций и выкупили её пакет по той цене, которую я считал справедливой.
Позднее мы общались с Сергеем Колесниковым, одним из собственников компании «Технониколь». Он рассказал мне похожую историю, как однажды они занимались скупкой акций предприятия. Одним из акционеров была такая же проблемная дама. Я общался с Инной Петровной в общей совокупности четырнадцать часов, каждая встреча была по часу или полтора. Сергей же мне сказал:
– А я общался с этой дамой трое суток без перерыва!
Наши люди зачастую не понимают или не хотят понимать формальной логики и математических аргументов. Сумма, превосходящая дивиденды за сто лет, – это отличная цена, на которую точно стоит соглашаться. Но люди не до конца понимают ситуацию, жадничают, а потом просто теряют время, упускают отличный шанс и собственную выгоду.
Таким образом, собрав 50,4 % акций Байкальского комбината, мы консолидировали контрольный пакет и получили возможность управлять предприятием. Мы успешно справлялись с этой задачей. Лично у меня было впечатление, что в конце 1990-х мы работали лучше всех предприятий в регионе, лучше Братска и Усть-Илимска: у нас не было задержек зарплаты и бартерных выплат, мы заботились о работниках зачастую в ущерб бизнес-интересам.
Глава 37
Каждый должен заниматься своим делом
Однажды мой партнёр Валерий Васильевич Глазырин, который тогда был директором Байкальского комбината, уехал в отпуск, а я остался за него. В тот период сложилась очень тяжёлая ситуация с поставкой леса. У лесников совсем не было запасов, а мы съедали сто вагонов леса в сутки! Я пытался найти лес, один из наших поставщиков сказал, что в Красноярской области есть много горбыля, и предложил мне его купить. Делать было нечего: мы взяли несколько вагонов горбыля. Я вызвал к себе Юрия Николаевича Рыбина, заместителя директора по лесу, и сказал ему:
– Юрий Николаевич, у нас есть горбыль. Надо его перерабатывать!
– Нет, горбыль брать нельзя ни в коем случае: будет много коры, мы его не переработаем, его даже нельзя запустить в рубительные машины, чтобы сделать щепу!
Очень убедительно ответил Рыбин. Мы сходили в древесно-подготовительный цех: Рыбин вместе с начальником цеха ещё раз подтвердили, что переработать горбыль абсолютно невозможно. Я был вынужден ограничить производство из-за отсутствия леса.
Когда вернулся Глазырин, я доложил обстановку:
– Была такая ситуация: леса не было, нам предлагали купить горбыль, его и сейчас предлагают. Горбыля много, можно его взять, но Рыбин сказал, что его невозможно переработать!
Глазырин матерно выругался, вызвал Рыбина и сказал ему:
– Рыбин, растудыть твою мать, если к вечеру не начнёшь перерабатывать горбыль, я тебя уволю!
Удивительно, но горбыль начали перерабатывать! Мы и впоследствии брали его как сырьё. Тогда я сделал важный для себя вывод: если чего-то не понимаешь, не лезь. Все мои вопросы – это вопросы вне комбината. Вопросы внутри комбината – это не мои вопросы, и не надо пытаться их решать. Я, впрочем, как и всегда, сосредоточился на выстраивании внешних контактов завода. Мне легко удавалось находить нужных людей, иногда они даже сами меня находили.
Руководителем моего дипломного проекта в Политехническом институте был Евгений Аркадьевич Гусев. Когда я окончил институт, Гусев стал директором СПНУ по АСУ. Он был не сильно старше меня, у него довольно быстро сложилась карьера. Во время моего перевода на Байкальский комбинат мои родители по-прежнему жили в Перми. Когда я приезжал к ним, я обязательно заходил в родное предприятие СПНУ по АСУ и общался с Гусевым.
Поскольку СПНУ работало по всему СССР, Гусев знал большинство руководителей крупных предприятий целлюлозно-бумажной промышленности. Когда в России началась приватизация, Гусев перешёл на работу на Архангельский ЦБК. Сначала он был заместителем директора по экономике, потом стал генеральным директором Архангельского ЦБК. Когда я стал председателем Совета директоров Байкальского ЦБК, мы часто с ним встречались и обсуждали вопросы приватизации. У нас были горячие дискуссии, потому что я был совершенно не согласен с тем, как