Льен Милош принёс на утверждение меню торжественного обеда. От обилия перечисленных блюд, большинство из которых были мне незнакомы, я пришла в ужас. Сина и Мира добросовестно разъясняли, из чего состоит каждое, Милош требовал, чтобы я непременно выбирала сама. В результате вместо нормального обеда пришлось пробовать около тридцати различных закусок – слава Всевышнему, что въедливость распорядителя не дошла до той степени, чтобы заставить дворцовых кулинаров приготовить мне на пробу горячие блюда.
Бриш пришёл ровно в шесть тридцать. Гость, которого он привёл с собой, поразил меня с первого взгляда. Низенький – где-то мне по плечо, кругленький и невероятно энергичный старичок не ходил, а перекатывался с места на место. Из-под совершенно белых бровей поблёскивали тёмные, внимательные и доброжелательные глаза, густые снежно-белые волосы были собраны в толстый хвост. Белый, идеально чистый отглаженный костюм и значок с гербом Рениров на лацкане пиджака довершали облик императорского доктора.
– Льен Геворг Дишер к вашим услугам, прекрасная лоу Илайя! Польщён, польщён, искренне польщён! Обычно обо мне вспоминают исключительно в связи с моим профессиональным долгом. А некоторые, – доктор погрозил пальцем кому-то невидимому, – и вовсе меня избегают!
– Я очень рада знакомству, – я покосилась на Бриша.
Он правильно понял мой взгляд.
– Геворг, вы ведь не обидитесь на меня, если я вас оставлю наедине с лоу Илайей?
– Иди-иди, Бриш, – закивал доктор. – Беседовать с юной хорошенькой девочкой куда приятнее без твоего бдительного ока. Кто бы мог подумать, лоу Илайя, что из чудесного младенчика вырастет такой прожжённый интриган!
Глава тайной службы весьма непочтительно хмыкнул и вышел. Компаньонки ещё раньше удалились к себе, но я решила не рисковать.
– Льен Дишер, думаю, нам будет удобнее в кабинете.
– Лучше в малой гостиной, – улыбнулся доктор. – Там, милая лоу Илайя, нас точно никто не потревожит.
Руку мне он подал с изысканной галантностью и важно провёл в комнату, которую знал куда лучше меня. Я редко пользовалась этой гостиной: она казалась мне слишком тесной. Доктор усадил меня в мягкое кресло у окна и только после этого сел сам. Затем он забавно, совсем по-птичьи склонил голову набок и уставился на меня с откровенным восхищением.
– Островитяне удивительно красивая раса! Потрясающе, что за столько веков изоляции вы закрепили лучшие черты! Это изящество, хрупкость, тонкость и в мужчинах, и в женщинах – и при этом никаких признаков вырождения!
– У нас принято заключать браки между островами, – я была несколько смущена его восторгом. – Кровь постоянно перемешивается. К тому же способности водников сильно влияют на внешний облик.
– Пластичны и текучи, как вода, – подхватил он. – Скажите, а если водник возьмёт жену с архипелага или материка?
– В первом поколении могут быть незначительные отличия – чуть более тёмные волосы, например, высокий рост или цвет глаз. Но уже во втором вы с трудом определите посторонние примеси. То же самое происходит и у обычных островитян: наша кровь вытесняет любую другую.
– И у Кергара будет император с серебряной шевелюрой, – доктор расплылся в блаженной улыбке. – Буду молить Всевышнего продлить мои годы, чтобы посмотреть на такое чудо.
Наверное, я чем-то выдала свою тревогу. Старичок подался вперёд и заботливо спросил:
– Что вас беспокоит, лоу Илайя? Уж точно не здоровье – готов поспорить, о том, что такое головная боль, давление и мигрени вы имеете крайне смутное понятие.
– Но меня действительно беспокоит здоровье, – вздохнула я, – только не моё. Понимаете, льен Бришар показал мне ваше заключение…
– Ох уж этот Бриш! – доктор грозно сдвинул брови. – Вечно играет в свои игры. Рассердился бы на него, если бы не уверенность, что он поступает так исключительно из любви к Его Величеству. Велоны вообще уникальный род. История знает много примеров, когда родство становилась поводом для зависти, заговоров и борьбы за власть. Но Керáн Велон всю свою жизнь посвятил защите Рениров, и то же самое делают его потомки. А ведь Бриш мог бы заслуженно ненавидеть императора, из-за которого погиб его родной брат.
– Что?! – вырвалось у меня.
– Вам не рассказали? Ах да, конечно, это же государственная тайна! – доктор наклонился ещё сильнее и понизил голос до заговорщицкого шёпота: – Старший брат Бришара, Робер Велон, во время покушения спас девятилетнего наследника, закрыл своим телом. Берган не получил ни царапины, Робер скончался на месте. Вдова Робера через неделю последовала за мужем: сердце не выдержало. Бриш обожал своего брата, но он по-прежнему преданно служит Ренирам.
– Вы доверяете мне государственные тайны? – я попыталась шуткой замаскировать свою растерянность.
– Главное – не выдавайте меня, – доктор очаровательно подмигнул. – Пусть я одной ногой на Небесах, вторая пока крепко стоит на земле. А Бриш чрезвычайно мнительный молодой человек!
– Не такой уж молодой, – запротестовала я.
– Пятьдесят четыре года – фьють! – мягкая круглая ладошка описала полукруг. – Мне, лоу Илайя, восемьдесят два!
– Вы прекрасно выглядите, – врать не пришлось. – Лет на семьдесят, не больше.
– Доктор должен быть примером для своих пациентов! – расцвёл старичок. – Подавать им пример правильной и размеренной жизни, чтобы и в глубокой старости сохранять бодрость духа и тела! Если бы Валсар слушал меня, то дожил бы до ста лет! Но Рениры – упрямые ослы! Даже не так: назвать Ренира ослом – это обидеть животное! Животное обладает инстинктом самосохранения, оно упрямится, когда его пытаются заставить делать что-либо несовместимое с жизнью. Рениры совершенно не заботятся о себе и добровольно загоняют себя в гроб!
– Это-то меня и беспокоит, – пробормотала я.
Несмотря на возраст старичок обладал отменным слухом.
– Отрадно, что хоть кого-то это беспокоит, кроме меня и Бриша! А то положительно складывается впечатление, что всем остальным плевать на самоубийство, которое совершается на их глазах! Второй год Берган убивает себя – планомерно и сознательно!
– Льен Дишер, но это же ужасно! – беспомощно выдохнула я. – Неужели вы ничего не можете сделать? Поговорить, настоять…
– Поговорить? – доктор чуть ли не подпрыгнул в кресле. – Милая лоу Илайя, я истощил весь запас угроз! Проще образумить настоящего осла! Счастье, что Берган не унаследовал слабого сердца своей матери, а все Рениры обладают поистине отменным