— Итого у нас инвестиционный пул в три миллиона долларов, — резюмировал я. — Существенная сумма, требующая особого подхода.
— Именно, — кивнул Мэдден. — И, откровенно говоря, после успеха с Consolidated Oil нам требуется более сложная система. Кляйн упоминал о вашем беспокойстве относительно повышенного внимания со стороны некоторых брокеров.
— Morgan Bank, — уточнил я. — Их аналитики заметили нетипичную активность перед объявлением о поглощении. Ничего критического, но лишнее внимание нам ни к чему.
Лефковиц подался вперед:
— Что вы предлагаете для следующей операции? Кляйн упоминал о Universal Gas Industries.
— Да, — я кивнул. — Газовая компания с активами в Пенсильвании и Огайо. По информации из надежных источников, они готовятся приобрести три региональные компании, что значительно расширит их территорию обслуживания и увеличит капитализацию.
Салливан нахмурился:
— Газ? Разве эта отрасль не в упадке из-за электричества?
— Распространенное заблуждение, — ответил я. — Газовые компании давно переориентировались с освещения на отопление и промышленное применение. UGI — один из лидеров этой трансформации. Их акции стабильно недооценены рынком на пятнадцать-двадцать процентов.
— И какую прибыль вы прогнозируете? — спросил Уилсон, нетерпеливо постукивая пальцами по столу.
— При правильном входе и выходе — сорок-пятьдесят процентов за две-три недели.
В комнате повисла пауза. Даже для бурных двадцатых такая доходность казалась фантастической.
— И каков план? — наконец спросил Лефковиц.
— Более сложная структура, чем для Consolidated Oil, — я выпрямился, входя в роль эксперта. — Распределение покупок между большим количеством брокеров, использование не только нью-йоркских, но и региональных фирм. Географическая диверсификация усложняет отслеживание. Также нам потребуются новые подставные компании с более надежной историей.
Мэдден кивнул, явно довольный моим ответом.
— Кляйн приступил к созданию дополнительных юридических оболочек. Они будут готовы через два дня.
— Хорошо, — я допил виски. — Мы начнем формировать позицию постепенно, небольшими порциями. Избегая резких скачков объема торгов.
— А что насчет комиссии? — деловито уточнил Салливан.
— Стандартные условия, — ответил за меня Мэдден. — Пятьдесят на пятьдесят после вычета всех расходов. Мистер Стерлинг предоставляет экспертизу и доступ к рынку, мы — капитал и информацию.
Все присутствующие кивнули, очевидно, обсудив этот вопрос заранее.
— Что ж, господа, — Мэдден поднял бокал. — За новое плодотворное сотрудничество.
Мы чокнулись. Фонограф в углу перешел на новую пластинку. «West End Blues» Луи Армстронга.
Меланхоличная труба словно напоминала о хрупкости успеха в мире, где доверие редкий товар, а верность вообще невозможно найти.
После того, как основные вопросы решены, разговор перешел в более непринужденную плоскость. Салливан рассказывал анекдоты из портовой жизни, Уилсон делился городскими сплетнями и политическими интригами, Лефковиц тихо беседовал с Мэдденом о каких-то общих европейских знакомых.
В какой-то момент дверь открылась, и вошел Кляйн со стопкой документов. Компактный мужчина с аккуратными седеющими усиками и идеально прямой спиной.
— Прошу прощения за задержку, джентльмены, — он поклонился. — Я подготовил предварительные документы для формализации нашего сотрудничества.
Следующие полчаса мы обсуждали технические детали. Как будут передаваться средства, какие банки использовать для промежуточных операций, систему отчетности. Кляйн, как всегда, точен и методичен.
К десяти вечера основное собрание завершилось. Салливан и Уилсон отправились в главный зал клуба, где уже выступала популярная певица с новой программой. Лефковиц извинился и уехал, сославшись на ранние деловые встречи.
Мэдден задержал меня, когда я собирался последовать за остальными.
— Мистер Стерлинг, задержитесь на минуту. Есть несколько вопросов, которые я хотел бы обсудить с вами наедине.
Глава 7
Планирование охоты
Помещение опустело. Кляйн собрал документы и тоже вышел, плотно закрыв за собой дверь. Мы остались вдвоем. Я и Оуни Мэдден, один из самых опасных людей Нью-Йорка.
Он подошел к бару в углу комнаты и достал пыльную бутылку без этикетки.
— Это особый виски, — сказал он, наполняя два бокала. — Из личной коллекции. Приберегаю для особых случаев.
Я принял напиток и отпил небольшой глоток. Виски исключительный. Бархатный вкус с нотами дыма, меда и дуба.
— «Личная коллекция» Мэддена? — я позволил себе легкую улыбку. — Вероятно, нечто довоенное и европейское.
— Шотландия, 1897 год, — подтвердил он, опускаясь в кресло напротив. — Привезен контрабандой с рисками, оправдывающими цену.
Мэдден не спешил переходить к сути разговора. Он изучал меня, интенсивно, оценивающе.
Его взгляд напоминал мне финансовых акул с Уолл-стрит моего времени. Схожий аналитический ум, только направленный на более кровавые предприятия.
— Вы загадка, мистер Стерлинг, — наконец произнес он, вертя бокал в руках. — А я не люблю загадок в своем бизнесе.
Я промолчал, ожидая продолжения.
— Мои люди изучили вашу биографию, — продолжил Мэдден. — Прекрасный студент в Йеле, но затем несколько месяцев отсутствия перед появлением в Нью-Йорке. Официальная версия говорит о болезни и восстановлении. Но больничных записей мы не нашли.
Я сделал еще глоток виски, не выказывая беспокойства.
— Затем автомобильная авария, — Мэдден наклонился ближе. — После которой, как отмечают ваши коллеги, ваше поведение изменилось. Вы стали демонстрировать необычайную проницательность в финансовых вопросах.
Он постучал пальцем по столу.
— И наконец, ваши инвестиционные решения. Слишком точные для человека вашего возраста и опыта. Словно вы знаете что-то, чего не знают другие.
В комнате повисла тишина, нарушаемая лишь приглушенным джазом из главного зала и тиканьем напольных часов.
Критический момент. Любое проявление нервозности будет воспринято как признак неискренности.
— Ну же, мистер Стерлинг, — Мэдден чуть усмехнулся. — Кто вы на самом деле?
Я поставил бокал на стол и посмотрел ему в глаза.
— Я человек, который получил второй шанс, мистер Мэдден. И не собираюсь его упускать.
— Продолжайте, — его взгляд стал еще более сосредоточенным.
— Ваши люди правы. То, что произошло со мной, изменило меня. — Я говорил медленно, выбирая каждое слово. — Но не так, как они предполагают. Не вдаваясь в лишние детали, скажу лишь, что я увидел перспективу. Ясность, которой прежде не имел.
Мэдден слушал, не перебивая.
— Что касается моей точности в финансовых вопросах, — продолжил я, — это комбинация аналитических способностей, интуиции и определенных источников информации.
— Которыми вы не желаете делиться, — заметил Мэдден.
— Которыми я не могу делиться полностью, — поправил я его. — Как вы не можете раскрыть всех своих информаторов. В нашем бизнесе, а теперь это наш общий бизнес, информация ценнее золота. И ее защита необходима для обеих сторон.
Мэдден откинулся в кресле, не сводя с меня глаз.
— У вас далеко идущие планы, не так ли, мистер Стерлинг?
— Я создаю финансовую империю, — ответил я прямо. — Стратегически построенную, хорошо защищенную, способную пережить любые потрясения.
— Потрясения? — Мэдден приподнял бровь. — Вы ожидаете проблем?
Я помедлил, затем решился на полуправду.
— Рост никогда не бывает бесконечным, мистер Мэдден. Циклы подъема и спада. Фундаментальный закон экономики. Я просто строю систему, которая выдержит