— Скажите, леди Одетта, а ваши братья одобрили ваш визит сюда? И ваше желание, сообщить мне прилюдно столь интересные подробности? — медленно поднялась её величество. — Всем известна судьба представителей королевского рода Рогнарйсланд. Законных представителей. А раз о вашем предке ничего неизвестно, т вообще похоже любое упоминание о нём скрыли, значит он был… Бастардом! Поэтому и на Севере ваша семья не появляется, а ваш брат, лишь иногда пересекает перевал и то под охраной. Да и ваш род… Роттенблад… Ротен блад… Гнилая кровь, грязная, род бастардов. А бастарды на севере не имеют даже права на жизнь, не то что владеть чем-то.
— Ты поплатишься за это! Дорого заплатишь, — нервно озираясь, отступала Одетта. — Король…
— Что король? Закон о семейной верности древен и не рушим! А вот вы, леди Одетта, оделись в алые одежды, родовые цвета королевского дома Лангории. — Сейчас говорила именно Ренерель. — Ваше украшение на голове, слишком похоже на корону. На которую вы не имеете права. А вот платье слишком свободно, вопреки требованиям моды. А король так торопится со свадьбой, что даже не удосужился ради видимости соблюдения приличий соблюсти положенный срок траура. Не потому ли, что его любовница, коей вы являетесь уже несколько месяцев, беременна? А наследовать бастард не может даже в южной столице. Тем более, наследовать корону. Вы, любовница, носящая бастарда! И смеете мне угрожать? Находясь на землях Севера?
Королева замолчала, и все решили, что она ждёт ответа от любовницы короля. Но на самом деле, Ренерель собиралась отдать приказ о казни. И только Надежда сейчас спасала глупую Роттенблад, собственными руками написавшую свой приговор.
— "Рене, послушай, — пыталась достучаться Надежда до охваченной гневом Ренерель.
— Хватит. Закон на моей стороне, а Роттенбладам давно пора вспомнить о своём месте! — требовала Ренерель.
— А сила? Сила на чьей стороне! Тронешь эту девку, и завтра через перевал хлынут войска! Вспомни, что ты мне говорила, когда я предупреждала, что будет противостояние с королём? Ничего не изменилось! — аргументировала Надя.
— Мне и это оскорбление нужно стерпеть? — глотала слëзы Ренерель.
— Унизь её, унизь так, что это будет хуже смерти! Отправь обратно к брату пешком, через весь город. И пусть идут перед ней герольды и оповещают всех, что она любовница чужого мужа, павшая девка, да ещё и беременная! Тогда даже скорый брак с кем-нибудь, чтобы прикрыть незаконное происхождение ребёнка, не смоет с неё этой грязи и позорного клейма! — уговаривала её Надежда. — Но не казни. Эту смерть тебе не простят!
— А подобный позор? Но ты права. Я королева! Моя ревность не должна править за меня. — Согласилась Ренерель. — Заодно Север покажет, чего стоит его поддержка. Оглашай наше решение. "
— Вы молчите, леди Роттенблад? — прервала молчание в зале королева. — Тогда скажу я.
Вскоре леди Одетта Роттенблад покинула стены Оленьего приюта. Она шла по улице, с двух сторон которой стоял народ Йершпиля. Впереди, в шагах десяти шли мальчишки лет пятнадцати, которых Кроули приставил к королеве в качестве герольдов, и громко оповещали, кто идёт следом.
Толпа смыкалась за спиной Одетты.
— Они не посмеют! Не посмеют! — испуганно повторяла она, осознав, какую глупость совершила, не послушав брата, пытавшегося её остановить. — Ничего они не сделают. Это ребёнок короля!
— Шлюха! — донеслось откуда-то и было подхвачено толпой. — Грязная подстилка!
Кто-то из мальчишек кинул в неё гнилой клубень, чётко попавший в щëку придворной красавицы. А следом в неё полетели камни. Ей нечем было защититься. Конные гвардейцы лорда-протектора пытались пробиться к уже упавшей на дорогу Одетте, но были смяты толпой. Только поздно вечером озверевшая толпа оставила истерзанный труп в обрывках алого платья на помосте, куда тело леди Одетты Роттенблад притащили, зацепив крючьями для мясных туш.
— Война, — произнесла, глядя в темную гладь оконного стекла королева, когда ей доложили о произошедшем.
— Она была неизбежна, Ваше Величество, — тихо вздохнул Кроули.
Глава 21
Утром следующего дня, её величество, почтила город Йершпиль своим посещением. Зелёное бархатное платье с отделкой чёрным кружевом и простой, но добротный, плащ никого не обманули. Встречные приветствовали её величество поклонами.
— Я и Эмма выдаём вас, — хмыкнул Кроули за спиной королевы.
— У меня нет цели остаться не узнанной. — Пожала плечами её величество, поднимая глаза к небу.
Весь небосвод заволокло тяжёлыми серыми тучами. Нигде и просвета не появлялось. И от этого настроение становилось ещё более мрачным. Впрочем, сейчас небо соответствовало мыслям королевы. Ренерель, не смотря на юный возраст, прекрасно разбиралась в подковëрных интригах и могла просчитать последствия.
Надежда, с её образованием и фактически всей жизнью, связанной с историей, не хуже Ренерель понимала своё положение. В истории и за куда меньшие провинности в глазах короля, королев казнили, заточали и убивали. А поводы для гражданской войны и вовсе были гораздо менее значимые.
Пусть её величеству принадлежал не весь север, а только самый лакомый кусок, но сейчас перед королём встал вопрос о том, как бы весь север не взбунтовался, видя пример Рогнарских островов. Да ещё и промолчать сейчас, значит подтвердить верховенство древних законов, уровнять перед ними всех. А значит и королевский род.
Более того, озвучив, что Одетта Роттенблад любовница короля, то всем указали, кто отец её бастарда. Но коронованный отец не стал защитой для любовницы и своего ребёнка. Так или иначе, но пролилась кровь правящего рода. И такую угрозу оставить без внимания не мог ни один правитель.
Оставалось только узнать, какой повод придумает король и его клика для мести.
— Где лорд-протектор? — спросила королева, разглядывая страшную картину на помосте.
— Сбежал с большей частью своего отряда, как только началось волнение, ваше величество, — доложил один из городских старшин.
— Из тех гвардейцев, что пытались отбить леди Одетту, остался кто-нибудь в живых? — обернулась к нему королева.
— Двое, сильно помяты, верхом скорее всего не смогут, но на телеге до дома доедут, — уже понял её мысли старший.
— Тела остальных и леди