– Почему же вы сказали, что не помните её?
– Я Кузнецову забыла, это её фамилия по мужу. Для меня она была и осталась Маша Воронцова.
«Воронцова? Вот так новость! А Петька, похоже, знал…»
***
Марине позвонила Валентина Петровна. Марина обрадовалась звонку.
Валентина Петровна долго извинялась, что отрывает Марину от дел, дотошно спрашивала, а есть ли у Марины возможность поговорить именно в данный момент, и лишь после этого вступления приступила к разговору.
Она нашла родственников Андрона Малежина. По их сведениям он благополучно проживал в Тюмени. Имя свое он не менял. Валентина Петровна помолчала, и затем добавила, что этим сведениям можно доверять.
– Спасибо вам огромное, извините за хлопоты, которые я вам причинила.
– Что вы! Я буду рада вам помочь.
– Валентина Петровна, а не знаете ли вы, были ли дети у последнего Воронцова?
– Так сразу и не скажу. Разве что во втором браке. Попробую узнать, если вас интересует.
– Ещё как интересует! И не могли бы вы подробнее рассказать о семье Евдокии и Ивана Малежиных.
– Иван сам был из малежинских. Но его ещё ребенком отправили в Москву. Он служил в барском доме. Откуда была его жена, я сказать не могу. У них был свой сын – Никифор, старше Петра. В Малежино они поселились после отъезда Воронцовых. Именно им оставили Воронцовы своего маленького сына. Иван и Евдокия были преданы своим хозяевам. До самой смерти они не выдали тайну рождения Петра. В деревне все считали Петра сыном Малежиных. Но Петру, я думаю, эту тайну они открыли. Иначе, как бы он узнал, что он Воронцов?
– А что вы можете сказать про Никифора?
– Ничего особенного. Петр и Никифор оба в разное время уезжали в Москву учиться. Петр остался в Москве, стал ученым. Никифор вернулся к родителям с молодой женой. Он работал учителем в местной школе. У Никифора родились два сына. Семья была дружная, работящая, хозяйство держали. А затем нелепо погибли всей семьей. В деревне в то время было печное отопление, Это сейчас газ провели. А тогда топили дровами и углем. На печке же и готовили. А у печки было две вьюшки: одна на летний ход, другая – на зимний. В выходной они стиркой занимались. Жарко стало в доме, открыли обе вьюшки, а потом, похоже, один их них закрыл одну, второй – другую. Вот и угорели. Вся деревня ужаснулась.
– Валентина Петровна, вы упомянули, что у Никифора было два сына. А в вашем квадратике на схеме указал один – Аркадий. Аркадий погиб вместе со своими родителями, бабушкой и дедом в 1952 году. А где второй?
– Второй Николай. Он на схеме сбоку нарисован. Непутевый сын. Вот и нарисовала сбоку. Что Ивана, что Никифора – вся деревня уважала. А этот – непонятно в кого уродился. Связался со шпаной. Мальцом ещё был, киоск они ограбили, сторожу увечья нанесли. Отправили Кольку в колонию. К 1952-ому году он как раз вернулся. С Маруськой Белкиной он путался в то время. У неё ночевал в ту ночь, поэтому живым остался.
– А как дальше его жизнь сложилась?
– Не знаю. После похорон уехал и сгинул. Не думаю, чтобы что-то путное с него получилось. А Маруська через 9 месяцев после его отъезда сына родила, Валеркой назвала, а отчество записала – Николаевич. Куда они уехали из деревни, я не знаю.
– Петр приезжал в деревню?
– На похороны, конечно, приезжал, а потом – нет. Петр большим человеком стал, известным. Некогда ему было разъезжать, тем более, что не осталось у него никого здесь. Ох, заговорила я тебя. Не с кем поговорить. Ты звони, если что надо.
– Позвоню, с удовольствием поговорю с вами.
– А может, в гости приедешь?
– Приеду, обязательно.
***
Марина посмотрела на время разговора. Ничего себе, наговорили. В следующий раз она сама будет звонить Валентине Петровне, чтобы не вводить старушку в лишние траты денег.
Марина задумалась. «Белкин Валерий Николаевич». – Она точно где-то слышала это имя. Она с сожалением посмотрела на компьютер и пошла на кухню. Сегодня вечером Петя обещал зайти, и у Маши вечерний прием в клинике. Она пригласила супругов Ярославских на ужин и предупредила Андрея, чтобы не опаздывал. «Посидим, поговорим по-родственному», – подумала Марина, маринуя мясо. Звонок телефона оторвал Марину от кастрюли с мясом.
Катя Малежина хотела посоветоваться с Мариной. Пропал её гражданский муж Валентин. Катя два дня не ночевала у себя дома: из Франции приехал её отец. В его галерее в Москве открывается выставка французских импрессионистов, картины из частных коллекций. Катя была все это время с отцом, помогала ему. Вчера она позвонила Валентину, но тот отключил телефон. Утром обеспокоенная Катя заехала на свою квартиру, но Валентина не было. На месте оказался его паспорт и все прочие документы, ключи от машины и даже телефон валялся на прикроватной тумбочке, полностью разряженный. Катя не хотела обращаться в милицию, боясь скандала. Валентин, бывало, погуливал. Но куда он ушел без машины и документов?
– А на работе он был? – спросила Марина.
– Он временно не работает. Была своя фирма, но он её продал. И пока не открыл новый бизнес. Мечтает о карьере в кино, ходит на кастинги, пару раз снялся в массовке.
«Альфонс, значит. И бездарность. А снялся – Катя за него попросила», – подумала Марина.
Она посоветовала Кате все-таки позвонить в милицию. Не похоже, что мужик ушел по бабам. А если выскочил в киоск за сигаретами, и его машина сбила? Лежит он сейчас где-нибудь в больнице и нуждается в помощи. Хотя бы узнать для начала, нет ли его в какой-нибудь больнице. «Или в морге», – чуть не добавила Марина, но во время сдержалась. – «А может быть, завел любовницу рядом, например, в своем же подъезде».
Марина пообещала Кате посоветоваться с братом, который работает в органах и сможет дать им дельный совет. Она, не откладывая в долгий ящик, позвонила брату.
Петя был недоволен, Марина чувствовала по его голосу.
– Петечка, прости, мне посоветоваться надо, но я позже могу позвонить.
– Опять, посоветоваться! Новое дело расследуешь?
– Нет, один человек пропал.
– Заявление писали о пропаже?
– Нет. Дела в том, что это гражданский муж Кати Малежиной.
– Малежиной? А давай-ка поподробнее.
Петя внимательно выслушал информацию.
– А фото мужа есть?
– Я поищу в интернете, должны же они быть где-то на фото, Катя – человек очень известный и скандальный.