Ознакомительный фрагмент
скорпикоз, чтобы убить мать перевёртышей, а потом и меня, но ничего не получилось у королевы и её пленили? А я задумал получить личную боевую машину убийств? Что она действительно пыталась меня убить, но всё равно решил дать ей второй шанс? Как это прозвучит?Коля стоял с таким видом, словно пытался переварить всё услышанное. На его лице отразилась целая буря эмоций: недоверие, страх, любопытство и что-то ещё, похожее на восхищение.
— Почему вы её не убили? — никак не унимался парень, решившись наконец задать вопрос.
— Потому… Потому… — пытался дать внятное объяснение. — Она моя! Это боевая единица, в которую я вложил много сил, времени и энергии. Ещё не люблю терять своё, поэтому мы с ней и сражались. Королева снова проиграла и теперь должна меня слушаться.
На этом лёгкий ликбез был закончен. Главное до Костёва я донёс. А то, когда всё началось, он вырубался от каждого вида твари. В будущем это будет сильно мешать.
Коля просто кивнул, принимая мои слова как истину. Иногда меня поражает, насколько легко он верит всему, что я говорю. Не знаю, хорошо ли это для него, но для меня весьма удобно.
Провёл рукой по лицу, ощущая щетину: надо бы побриться. Да и помыться не мешало бы второй раз. От меня всё ещё несло кровью и потом.
— Сколько я был в отключке? — поинтересовался у Коли.
— Почти неделю, — поморщился он. — Мы думали, что вы уже не придёте в себя. Ваши раны… Доктора приходили и смотрели, майор Сосулькин тоже. Всё пытался вам сказать, что он согласен на какие-то там условия.
Как и ожидалось… Моё состояние только лучше показало, что я не шутил. И это даже мне на руку сыграло. Отлично.
— Воронов где? — спросил я, вспомнив о нашем третьем товарище.
— А-а-а… — растянул пацан, явно не желая говорить. — Ну, он пару раз посидел с вами, а потом занялся своими делами. Ел, пил и даже к продажным девкам наведывался.
— Вон оно что, — улыбнулся, представляя эту картину. Типичный Воронов — как только запахло жареным, сразу в кусты. — Найди его и тащи сюда.
Коля кивнул и торопливо вышел из комнаты. Я же принялся приводить себя в порядок. Ещё раз умылся и побрился. Освободился от халата и надел форму, которую кто-то заботливо развесил на спинке стула. Материя казалась непривычно свободной — видимо, я похудел за время болезни.
Подошёл к зеркалу и внимательно осмотрел своё отражение. Кожа бледная, под глазами залегли тени, скулы выделяются сильнее обычного. Но главное — шрамы так и не стали меньше, два уродливых рубца: один — на плече, подарок от меча тени, второй — на боку, от клинка некроманта.
Переходим к следующему этапу. Время моей крайне странной увольнительной почти закончилось, пора двигаться дальше.
Через полчаса в дверь комнаты постучали. Я открыл и увидел странную картину: Коля, весь красный от натуги, тащил на себе Воронова, который едва переставлял ноги, и он был в… В состоянии сильнейшего опьянения. Так звучит намного лучше, чем «в дрова» или «в дерьмо».
— Маг, — икнул барон, пытаясь сфокусировать на мне мутный взгляд, — инский? Жив! — ещё раз. — Ой!
Воронов выглядел так, словно его пропустили через мясорубку, а потом собрали обратно, как попало. Мятый мундир, пропитанный чем-то вязким и сладко пахнущим. Жирные волосы прилипли ко лбу. Опухшее, красное лицо. Глаза — маленькие щёлочки на отёкшей физиономии. От него разило дешёвым алкоголем, сигаретами и ещё чем-то приторным — явно женскими духами.
— Павел Александрович, — тут же начал Коля, который держал качающегося толстяка. — Он был в борделе. Уже вторые сутки в таком состоянии.
— Что случилось? — спросил я, отступая в сторону, чтобы пропустить эту странную процессию в комнату.
Коля затащил Воронова внутрь и усадил на стул. Тот сразу начал заваливаться в сторону, и Костёву пришлось придерживать его за плечи.
— Кто? — уставился на меня мутными глазами аристократ. — Где?
Горький, почти кислый запах перегара заполнил всю комнату. Дышать стало тяжелее.
— В ванную его, — кивнул на дверь. — Холодная вода, и держать там, пока зубы не застучат. Выполнять!
Костёв тут же потащил младшего лейтенанта под душ. Оттуда послышались плеск воды и сдавленные ругательства Воронова. Какого чёрта с ним произошло? Получит у меня, когда сможет нормально думать.
Окинул взглядом номер. Хрустнул шеей и сел в кресло, закрыл глаза. Шестой ранг… Как же мне его получить? Манапыли нема, кристаллы закончились. Точно! Пальцы застучали по подлокотнику.
Из ванной доносились звуки борьбы: всплески воды, брань, угрозы и что-то ещё, похожее на мольбы о пощаде. Коля выполнял приказ на совесть. И правильно, Воронову давно пора было привести мозги в порядок.
Через десять минут дрожащий барон стоял на коленях передо мной. Тёмные волосы прилипли к белому как мел лицу. Зубы стучали, а взгляд стал немного осмысленнее. Отрезвляющий эффект холодной воды в действии.
— Что вы делаете, варвары? — бубнил он сквозь дрожащие синие губы.
— Итак, Фёдор Васильевич, что же у вас, уважаемый аристократ, случилось, — поинтересовался я, наклоняясь вперёд в кресле, — раз вы позволили себе упиться до такого состояния и ещё на продажную любовь вас потянуло?
Воронов поднял на меня мутный взгляд. В его глазах плескалась смесь обиды, злости и отчаяния.
— Ничего! — фыркнул пацан, пытаясь подняться с колен.
Но тут же снова шлёпнулся на пол, потеряв равновесие. Мокрая одежда облепила его грузное тело, делая похожим на гигантского жука, перевёрнутого на спину.
— Коля, болевой на плечо! — махнул рукой.
Костёв тут же схватил Воронова и крутанул ему сустав.
— Что? Ай! Ай, сука, больно! — верещал толстяк. — Что вы творите, твари? Я же свой.
— Говори! — понизил голос. — Или будет…
Воронов задёргался, пытаясь вырваться из захвата Коли, но тот держал крепко. Щёки раскраснелись то ли от боли, то ли от унижения. Губы дрожали, а в глазах появились слёзы.
— Простолюдин я! — сморщил лицо барон. — Отец, как узнал, под чьим началом я служу, а потом, кто ты такой… Пообщался с Булкиным и… Пришла телеграмма несколько дней назад. Я не оправдал его доверие, видите ли. Урод! У меня забрали титул. Скоро бумаги дойдут до штаба, и всё. Здравствуйте, Фёдор Васильевич, простолюдин из Томской губернии. Хотя… Нет и дома у меня теперь. Отец сказал, что не примет обратно. Он ожидал, что я выслужусь, покажу, кто такие Вороновы, а я не смог.
Его голос сорвался на последнем слове, и он разрыдался, уткнувшись лицом в мокрые ладони. Плечи тряслись, а из груди вырывались рыдания, больше похожие на вой раненого зверя. Бывший аристократ заплакал, как