– Отчего же? Не чужие люди.
– Ты сказала, у тебя ко мне личное дело?
– Совершенно верно. Более личного не бывает. Я пришла сказать, что жду ребенка. Скоро ты станешь отцом.
– Я?! Но… ты уверена?
Стелла кивнула, глядя Константину в глаза. Тот вскочил, прошелся по тесному кабинету, снова спрятался за стол, как за щит.
– А я, знаешь, в этом не уверен. Ну, в том, что это мой ребенок. Я с тобой заводить детей не планировал. И вообще… Это была твоя инициатива, ты сама меня пригласила… Ты не спрашивала, согласен ли я на ребенка, а я не собираюсь связывать себя никакими узами, никакими обязательствами. Нет, не позволю повесить это на меня! Это ваши, бабские дела, меня в них не впутывай. Ясно?
– Ясно.
Стелла встала и вышла из кабинета. Весь вечер она переживала и ругала себя за то, что поддалась Светкиным рассуждениям. Ведь она-то хорошо знала этого самовлюбленного эгоиста, для которого люди лишь средство достижения собственных целей. На что надеялась? Что он изменился за последние годы? Наивно. Люди не меняются так глобально. Короче, рассчитывать надо только на себя. А значит, пора включать режим жесткой экономии и копить деньги хотя бы на первые два месяца после рождения ребенка. И записаться в очередь в ясли.
Воскресным июньским утром Стелла собиралась на рынок. Хотела успеть пройтись по утренней прохладе – жару она теперь плохо переносила. Первое, что увидела, распахнув входную дверь, был букет полевых цветов, а над ним расплывшееся в улыбке лицо Валерки. Впрочем, улыбка сползла, как только он заметил выпирающий живот бывшей жены.
– Привет! А… Ты почему молчишь? Почему мне не сообщила?
– О чем? Здравствуй…
– Ну, что беременна… Здравствуй…
– Почему я должна была сообщить? Выдохни, это не твой ребенок.
Валерка посмотрел на нее взглядом пса, которого внезапно и незаслуженно ударили, потом повернулся и пошел вниз, мимоходом бросив букет на подоконник. Стелла забыла, куда собралась идти. Она вернулась в комнату, зачем-то заперла дверь на ключ и разревелась.
Прошло еще несколько дней. Придя с работы, Стелла застала Валерку на кухне, мирно пьющим чай со Светкой. Кивнув вместо приветствия, прошла мимо и закрылась в своей комнате. Вскоре раздался осторожный стук в дверь.
– Стел, открой! Давай поговорим… Ну хоть выслушай меня! Я ведь все равно не уйду. Ну будь человеком!
– Что ты какая! – присоединился голос Светки. – Жалко же парня!
Щелкнул замок, на пороге возникла Стелла, цыкнула на соседку:
– Что ты лезешь со своими советами? Иди к своему Мишане! Без тебя разберусь, что делать!
Обиженная Светка ушла. Стелла кивнула бывшему мужу:
– Заходи, раз пришел. Говори, чего надо?
– Я пришел сказать, что мне все равно, чей это ребенок. В смысле, кто отец. Главное, что это твой ребенок, и я готов стать ему настоящим отцом. Мы оба виноваты, оба доказали друг другу, какие мы независимые. Давай все это забудем, закроем и начнем заново. Ведь было же нам раньше хорошо вдвоем. Я скучаю по тем временам. Нет мне жизни без тебя! И тебе без меня будет трудно… Зачем?! Давай снова вместе… Будет у нас полноценная семья: ты, я и наш ребенок.
– Постой, постой… Это ты мне сейчас предлагаешь снова расписаться?
– Ну… да… Чтобы ребенок родился в браке. В полноценной, так сказать, ячейке общества… Чтобы все было как положено: мама, папа. Но, если ты против… то можно и так, просто жить.
– Я не против. Но, если еще раз явишься пьяный, в помаде… Если узнаю…
– Не узнаешь! В смысле – этого не повторится! Обещаю! Но и ты обещай, что этот хлыщ в нашей жизни даже не мелькнет.
До рассвета они сидели, обнявшись, возле распахнутого в ночь окна и разговаривали, перебивая друг друга. Оказалось, что им так много надо сказать!
– Давай назовем сына Валентином, – мечтал Валерка.
– Почему Валентином?
– Просто… имя красивое. И на мое похожее: Вале-рий, Вале-нтин.
– Если родится девочка, так и быть, назовем Валентиной, а мальчика назовем Василием, в память о Василии Львовиче. Тоже ведь на Ва-
– Какая девочка? – Валерка на секунду отстранился, посмотрел на Стеллу удивленно, словно она сказала несуразицу. – Парень там! Что ж, будь по-твоему, Васька так Васька. Тоже хорошее имя, доброе, звучное.
– А если все же девочка? Это ведь от моего желания не зависит.
– Хорошо, тогда девчонку назовем Валентиной. Слушай… соловей защелкал… слышишь? Как в первую нашу ночь…
Через несколько дней Валерка вызвался сопровождать Стеллу в женскую консультацию, пока ждали приема, листал ее медкарту. Вдруг лицо его вытянулось:
– Это что? Ты меня обманываешь?! Посмотри на срок! Это же мой ребенок! Зачем? Ты решила меня наказать, да? Помучить?
Женщины в очереди с любопытством воззрились на них. Стелла за рукав вытащила упирающегося мужа на лестницу, подальше от чужих ушей.
– Ничего я тебя не обманываю! Это я врача обманула. Все так делают, чтобы уйти в декрет пораньше, декретных больше получить, понимаешь?
– Почему ты не хочешь признать, что наш ребенок от меня?!
– Потому что не хочу, чтобы ты потом упрекал меня, что я тебя обманула! Что навязала тебе чужого ребенка! – Стелла вышла из себя и шипела, как рассерженная кошка.
– Какой же он чужой? Он наш… – примирительно сказал Валерка.
Воды отошли неожиданно, на месяц раньше предполагаемого срока, зато в точности, как было указано в ее медкарте.
– Вот, я же говорил! Я же говорил, что это мой ребенок! – ликовал Валерка, провожая теперь уже вновь законную жену в роддом. А Стелла и не спорила. Горячее желание мужа, его убежденность поколебали ее уверенность. Она уже и сама сомневалась. «Ничего, – думала она, – родится, там видно будет, на кого похож, на Валерку или на Константина. Вот и прояснится».
Роды оказались тяжелые. Бедняга промучилась больше суток.
– Вот и все, вот и умница, – наконец услышала Стелла голос акушерки. – С дочкой тебя, мамочка! Хорошая такая девочка. Смотри, какую красавицу родила. Богатырша, килограмма на четыре.
Акушерка подняла на ладони маленькое пищащее чудо.
– Васька… – облегченно выдохнула Стелла.
– Ты не поняла, мамаша, – акушерка с тревогой посмотрела на обессиленную роженицу, – дочка у тебя говорю! Какой Васька?
– Все я поняла. Василисой, говорю, дочку назову.
На следующий день, придя в себя после родов, она разглядывала малышку, пока та училась справляться с материнской грудью. Ничего от Валерки и ничего от Константина. Ослабила пеленку на голове – светленькие волосики или темненькие? Темечко оказалось покрытым рыжим пушком. Малышка до удивления была похожа на нее.
Глава 10. Лето