Стелла смотрела на всё это и думала, что, может быть, и к лучшему, что у них с Валеркой ребеночка не случилось. Какая уж тут наука! Зато теперь она вольная птица: хочет – задерживается в лаборатории, пока вахтер, гремя ключами, не напомнит, что институт закрывается; хочет – идет в кино; хочет – гуляет по Невскому или сидит в кафе, ест мороженое. И никто ей не указ! И никому ничего не должна. Красота, а не жизнь! Только почему-то сжимается сердце при виде влюбленной парочки или мамаши с ребенком. И почему-то часто в толпе мерещится Валерка. Где-то он сейчас и с кем? Почему ей не все равно? Почему больно?
Оставшись одна, Стелла окончательно перебралась в комнату Василия Львовича, а мамину, по просьбе Капитолины, уступила Светке с мужем и дочкой.
Перед Новым годом, возвращаясь домой, Стелла заметила белый конверт в почтовом ящике. Письма она получала только от Нафисы, да и то редко. Иногда Юрка Ефимов, двоюродный брат, с которым она подружилась в студенческие годы, присылал из Уфы открытку к празднику. Но на этот раз конверт был надписан незнакомым почерком. Внутри оказалось приглашение на встречу однокурсников. «Отметим пятилетие нашего выпуска и Новый год», – писала бывшая староста их группы.
Стелла раздумывала, стоит ли ей идти. С одной стороны, хотелось увидеть тех, с кем училась, волновалась перед экзаменами и ездила на картошку, узнать, как складываются их жизни, а с другой… Самой-то ей похвастаться особо нечем: разведенка – ни мужа, ни ребенка.
– Да что тут думать? – удивилась Светка. – Я бы бегом побежала, ежели бы позвали! Такая возможность повеселиться! Что ты видишь, кроме своей работы? Иди! Зря, что ли, платье новое купила?
Стелла и правда недавно, в минуты душевного раздрая, купила на Невском в магазине-ателье, прозванном в народе «Смерть мужьям», ужасно дорогое платье, да так ни разу и не надела. Это обстоятельство и решило дело.
Немного опоздав к назначенному времени, нарядная, прямиком из парикмахерской, Стелла пришла по указанному адресу. И первым, кого она встретила, едва войдя в полутемный коридор, был Константин. В сером костюме, при галстуке, он выглядел весьма солидно. Костя тоже разглядывал бывшую одногруппницу с удивлением:
– Гарсиа, неужели это ты? Похорошела… просто расцвела, как роза! А я тебя потерял. Всех знаю, кто где служит, а ты выпала из поля зрения. Я даже тебя искал! Говорят, ты в науку ушла? Ну и правильно! Большому кораблю – большое плавание.
– Ну да, мы у него все «под колпаком», – мимоходом заметила хозяйка квартиры, бывшая староста группы. – Константин-то наш теперь работает в отделе кадров Аптечного управления! Ба-а-альшой начальник!
Костя помог Стелле снять пальто и ботинки, проводил в комнату, в водоворот веселой суматохи, усадил за накрытый стол рядом с собой, потеснив других, и уже не отходил ни на минуту. Стеллу уговорили выпить шампанского. Пузырьки газа ударили в нос, голова слегка закружилась, ей стало легко и беззаботно. Второй бокал она выпила уже без уговоров. Патефон, зашипев, выдал мелодию шимми. Константин потащил Стеллу в центр комнаты. Руки и ноги, словно ватные, плохо подчинялись своей хозяйке, и так-то не умеющей танцевать. Это обстоятельство почему-то очень веселило обоих. Постепенно дело пошло на лад, и Стелле даже понравилось двигаться в такт музыке. Особенно приятны были медленные танцы, рука Кости на ее талии, его дыхание на виске волновали кровь.
– Может, сбежим? Вдвоем. Только ты и я… – шепнул он ей на ушко.
Стелла кивнула. Константин ушел первым, постарался сделать это незаметно. Спустя несколько минут, так же, не прощаясь, выскользнула из квартиры Стелла. Он дожидался ее у парадного, и они пошли рядышком по заснеженным улицам. А снег крупными хлопьями падал им на плечи, кружил, создавая завесу между ними и всем остальным миром, совсем как в давний памятный вечер. Незаметно дошли до дома Стеллы. Целовались замерзшими губами в парадном, вместе поднялись на третий этаж, на цыпочках, стараясь не разбудить соседей, прокрались в комнату Стеллы. Константин вытащил из-за пазухи прихваченную со стола бутылку вина…
Проснулась Стелла от сильной головной боли. Костя одевался, стараясь не шуметь и поглядывая в ее сторону. Она закрыла глаза, делая вид, что спит. Разговаривать не хотелось совсем. Сквозь опущенные ресницы она наблюдала за его сборами и ждала, когда же он уйдет. Вздохнула с облегчением, когда за ним закрылась дверь.
– Ну ты, мать, даешь! – встретила ее на кухне изумленная Светка. – Не ожидала! Вот уж точно, в тихом омуте… Это что за мужик вышел от тебя чуть свет? Вежливый, поздоровался… Симпатичный!
– Это не то… просто однокашник. Он в Гатчине живет, а время было позднее, вот и пустила переночевать…
– Ну-ну… Я так и подумала, – насмешливо протянула Светка, закинув ногу на ногу и подперев щеку рукой. – Завидую я тебе! Сама себе хозяйка, что хотишь, то творишь. А я, кроме Мишани своего, и не знаю никого. Может, попробовать тоже? Вдруг чужой слаще? А?
– И не вздумай! Дурочка… Свой – родной, а чужой… он и есть чужой… ничего хорошего. И вообще, что за разговоры? Ты жена и мать! А я… разведенка пустопорожняя…
На кухню заглянул Михаил:
– Вы че тут лясы точите? Мать, давай жрать. Расселась, а мне на работу.
– Да, родной! Иду, дорогой! – Светка поднялась с табуретки и, одарив Стеллу выразительным взглядом, взялась за кастрюлю.
Спустя несколько дней удивленная коллега сказала Стелле, что ее дожидаются на вахте. Стелла поспешила вниз. По вестибюлю прогуливался Константин с букетом роз. Она хотела сбежать через виварий[7] и черный ход, но было поздно, Костя ее уже увидел. Потом они сидели в кондитерской, пили кофе и разговаривали.
– Как поживает Надя? – осторожно спросила Стелла.
– Надя? Прекрасно! Она удачно вышла замуж за большого начальника, у которого работала секретаршей, и вполне счастлива.
– Да? А мне казалось, что она тебя любит…
– Ну… любовь и замужество это разные вещи. Вот ты тоже – любила меня, а замуж вышла за другого.
– Не обольщайся! Я как раз вышла замуж чисто по любви.
– И что хорошего? Любовь прошла, и семья развалилась. Не-ет, брак должен строиться на более прочном основании.
И Константин пустился в рассуждения на тему разумного подхода к выбору спутника жизни. Стелла вдруг вспомнила слова врача о том, что она не безнадежна и может зачать ребенка от более опытного, чем ее муж, партнера. А что Костя в