— Ингалятор нужен? — та кивнула. — Настя, у нас годное мясо пропадает. Я помню, что брал ингаляторы. Выдай малой, а то эксплуатировать её отца, если тот сдохнет, будет неудобно.
— Хорошо. — фармацевт сразу же начала копаться в мешках с лекарствами, причем не в тех которые собирал я, а собранные ей.
— Итак, я продолжу! Прежде всего, чтобы вас вывезли отсюда, нужно поймать машину эвакуации и сообщить о нас. Либо посетить саму войсковую часть. — Настя передала мне ингалятор, а я в свою очередь отдал его девочке. — Это займёт как минимум день и разумеется, не сегодня. Уже стемнело и я сомневаюсь, что кто-то из вас попрётся в ночь. После этого по ваши души отправят транспорт, а это уже два дня. Слышите меня? Вам тут сидеть как минимум два дня и эту мысль вам нужно держать в голове. Сразу предупреждаю, всякие требования вроде мне нужно быстрее, потому что или вот по этой причине будут пресекаться жестоко и бесчеловечно. Хотите быстрей, валите нахер отсюда прямо сейчас и сдохните, не пройдя и километра. Срать на вас. Возможно, вы задаётесь вопросом с какого рожна я смею всё это говорить? Ответ прост. Вы все мусор и балласт. Пацаны жизнью рисковали чтобы спасти школьников и принести вам еды с водой, но свои раны они обрабатывают чуть ли не сами. Лишь единицы из вас им помогают, а ведь кроме них больше некому идти за припасами и помощью. Думаете я пойду? Хрен там, сдохните в муках, мне на вас насрать!
Замолчав, начал смотреть на них волком. Меня боялись прежде всего из-за наличия огнестрельного оружия. Без него, думаю, пришлось бы доказывать своё право говорить. Но благо, им было чего бояться и смысл сказанных мной слов до них дошёл. Застыдить их хотя бы маленько, но удалось.
Девочка, к слову, уже отнесла ингалятор своему отцу и тот смог нормально дышать. Удивительно сколько счастья в этот момент излучало это маленькое создание. Прямо как теплое солнце среди серых туч.
А народ тем временем ждал. Боялся и ждал продолжения моих слов, понимая, что я ещё не закончил.
— Так вот. Суть. Сидеть вам здесь ещё два дня. Это держите в голове и не возмущайтесь. Если хотите выйти, вот к нему подходите и до свидания. — я указал на бородача. — Учтите, обратно попасть будет сложнее. Меня чуть не закололи при входе. Питание и воду экономим. Особенно те, кто отказывается выходить на улицу. — сказав это я указал пальцем на какого-то деда. — Именно так старый. Думаешь по тебе не видно, что ты мясник? Да одни твои щи заменят двух вон тех наглых подростков! — я перевёл палец на группу старшеклассников. Они, к слову, даже когда я говорил, тихо хвастались перед друг другом как защищались от мутантов и помогали группе мужиков, пришедших на помощь школьникам. — Именно так, молодые петушары. Я про вас говорю. Отправитесь со мной завтра на вылазку раз такие смелые. — от этого предложения они как-то быстро затихли, а выражения их лиц с агрессивных и крутых превратились в глупые и скромные. Короче переобулись парни будто по волшебству.
Вообще, я и не планировал кого-то из присутствующих брать с собой на вылазку. У меня в планах на завтра посетить дом культуры и обзавестись хорошими пушками. Возиться с этими обездоленными беженцами бессмысленная трата времени ведь по итогу их возьмёт в оборот армия. Они, как никак, граждане страны и если правительство ещё сохранилось, то оно не упустит возможности использовать такую дешевую рабочую силу в своих целях под видом заботы. Да и командовать бездарями такая себе идея.
— Главное, что вам следует уяснить, что никто, кроме меня, разумеется, бросать вас на произвол судьбы не собирается. Требовать невозможного или заставлять тоже. Просто ждите и не наводите суету. Уж пару дней потерпеть вам по силам. И да, ещё кое-что. — как я заметил, многие люди морщатся от крика малышей, что, по сути, естественно. Меня тоже они бесят так, что хочется их выгнать вместе с тупыми мамашами не способными утихомирить своё чадо. — Дети шумные, это нормально, и, если я узнаю, что кто-то посторонний огрызается на мамашу или её ребёнка, прострелю колено чтобы вы тоже присоединились к бесячему возгласу выражения неудобства. И поверьте, я очень люблю стрелять в людей. — моё предупреждение достигло сознания народа, и я видел на их лицах именно то чего хотел. Презрение и страх.
Да, сейчас для них я всё равно что тиран, а значит они будут меня слушать. Может быть, о подчинении речи и не идёт, но при каждом своём дерзком решении в их голове будет всплывать мой образ. Одно это остановит множество возможных конфликтов.
— Вроде всё сказал. — я задумался и чутьё мне подсказало, что ночью будет нечто занимательное. А ещё опасное. — А хотя нет, не всё. Когда детское время закончится, я хочу слышать гробовую тишину. Не думайте, что это моя блажь. Мой фетиш кромсать людей, но я не позволю каким-то тварям портить мои игрушки, так что ведите себя тихо, для вашей же безопасности. У вас есть… — я посмотрел на руку, где должны быть часы и не увидел их. — Есть у вас… — пробежался по карманам в поисках телефона, однако и того не было. — Пару часиков у вас есть, короче. Поешьте, да спокойно ложитесь спать. А, и да, любой нарушитель тишины, будет убит.
— А как же дети⁉ — раздался женский голос откуда-то из людской толпы. Я даже не видел, где обладательница этого голоса.
— А что дети? Пускай орут. Будем надеяться, что мутанты подумают, мол, эт цапля гогочет. — я пожал плечами. Действительно, ступил, как бы, у нас тут дети и шуметь мы будем в любом случае. Думаю, ночуй я с Диром в гнилом уличном толчке и то был бы в большей безопасности чем тут, в бетонном подвале да за стальной дверью.
Всё же стоило идти в бар. Вообще, сходить в бар всегда хорошая идея.
— Это всё. Всем спасибо. Все молодцы. Я красавец, в мой пёс вообще лучше всех. — присев я потрепал Дира по голове, после чего повернулся к бородатому лидеру местного сборища беженцев. — Ну как тебе моя речь?
— Отвратительно. — оценил он.
— Спасибо, я