Поджимаю губы, с легкой грустью улыбнувшись, и поднимаю вновь наполненную чашу.
– Как скажет глава Чжао, – принимаю свое наказание. И неожиданно замечаю, как глава Мин и глава Яо также поднимают свои чаши в знак солидарности со мной.
– Я не могу позволить юной деве пройти через это в одиночку, – произносит глава Мин, наградив меня мягким взглядом.
– Всякая история имеет право на существование, – произносит глава Яо, и мы вместе опустошаем свои чаши.
– Поразительное единение, – протягивает Янь Лин. – Я начинаю чувствовать себя закостенелым циником. А вы, глава Чжао?
– Стремление защитить юную деву мне не чуждо. Но что-то мне подсказывает, что дева Шу не нуждается в защите, – отзывается тот, сыто улыбнувшись.
Мудро молчу, понимая, что в этом раунде лучше пропустить ход, чем подбрасывать искры в костер.
– Как насчет отвлечься от сентиментальных историй, полных грусти и тоски, и послушать музыку? – предлагает Янь Лин, оценив затянувшуюся паузу. – Я как раз недавно разучила новую мелодию.
– Дорогая сестрица, разве последняя твоя «разученная мелодия» – не Песнь Одинокой Любви? – с улыбкой уточняет глава Мин, но Янь Лин уже поднимает флейту и подносит ее к губам.
– Дорогой братец, эта мелодия способна разжечь огонь даже в самых потухших сердцах таких закостенелых циников, как мы. Прошу, не останавливай меня, – фыркает Янь Лин, в то время как ее брат чуть опускает голову, отчего его волосы скрывают часть лица и ладонь, расположившуюся на щеке.
Его черты слишком приятны! И я прямо сейчас испытываю желание убрать эти длинные пряди в высокую прическу, чтобы иметь возможность вновь любоваться его естественной красотой…
Но вместо этого разворачиваюсь к Янь Лин и начинаю слушать мелодию, нежность которой неожиданно заставляет мое сердце сжаться от трепета.
Это и есть Песнь Одинокой Любви?.. Что ж, дева клана Утонченного Изящества и впрямь мастер игры на флейте: каждый звук, воспроизводимый ею, наполнен странной силой, заставляющей тело наполняться приятным волнением. Я бы даже сказала, что эта мелодия слишком интимна… но я не одарена тонким слухом и не разбираюсь в нотах, потому суждения мои могут быть грубыми и топорными.
Когда изящная мелодия заканчивается, я невольно бросаю взгляд на главу Мин: как он сам оценивает игру своей сестры? Была ли она виртуозной? Или лишь милой и приятной, и глава клана в данный момент готовится высказать исполнительнице пару претензий, как ее старший брат и наставник?..
Мое любопытство поддержано и самой Янь Лин: она поворачивается к нему и спрашивает негромко:
– Ну как тебе, брат?
Внимательно наблюдавший за пальцами заклинательницы, порхавшими по всей длине музыкального инструмента, глава Мин не сразу отрывает свой взгляд от флейты. А затем поднимается, взяв в руку кувшин с вином, и говорит, ни к кому не обращаясь:
– Он опустел. Пойду обновлю его.
Слегка удивленная таким поведением брата, дева Янь направляет свое внимание на главу Чжао:
– Вам понравилось, глава?
– Это была невероятно красивая мелодия. Мне жаль, что она так быстро закончилась, – протягивает тот, вновь наливая себе вина.
Глава Мин возвращается на свое место, ловит взгляд девы Янь и немного растерянно спрашивает:
– Почему ты так смотришь на меня?
– Я жду твоей оценки! Но ты, видно, решил окончательно вогнать меня в краску, раз медлишь, не спеша давать ответ! – слегка разочарованно отзывается та, за недовольством скрывая явное волнение.
– Ты мастер, сестра. И я нисколько не сомневаюсь в твоем таланте, – мягко отвечает глава Мин. – Едва ли во всех Тихих Водах найдется кто-то, кто может сыграть эту мелодию лучше тебя.
Лицо Янь Лин тут же светлеет, а на щеках появляется горделивый румянец.
Выходит, я все верно почувствовала: Песнь Одинокой Любви была исполнена идеально.
– Дева Шу, а что скажете вы? – внимательно всматриваясь в мое лицо, неожиданно уточняет Янь Лин.
– Мои познания в музыке не столь велики, но даже эта бесталанная слушательница способна оценить ваше дарование, дева Янь, – склоняю голову, решаясь на похвалу.
И странное дело! Почему-то глаза заклинательницы чуть прищуриваются, словно та ждала от меня какой-то иной реакции.
Мельком бросаю взгляд на главу Яо, который, очевидно, станет следующей жертвой жаждущей похвалы девы из клана Утонченного Изящества… И мгновенно напрягаюсь, заметив, что с верховным творится что-то странное: он сидит, низко опустив голову и скрыв лицо ладонью.
А в следующее мгновение происходит сразу два события: глава Яо растворяется в пространстве, а двери в гостевую залу резко открываются, впуская внутрь взволнованного Сяня.
От этого громкого звука все присутствующие смотрят на вошедшего и тут же замечают пропажу верховного заклинателя.
– А куда подевался глава Яо? – растерянно протягивает Янь Лин.
– Он только что вынужден был отбыть в свои покои, получив важное сообщение! – произносит Сянь, останавливаясь рядом со столом. – Я передаю вам его глубочайшие извинения, но дело не терпит отлагательств.
– Он ушел так незаметно… – совсем теряется дева Янь, оглядывая всех по очереди. – Что могло произойти за те жалкие несколько секунд, пока мы общались без него?..
– Он получил сообщение от главы Ву. – Я резко поднимаюсь на ноги.
– Когда? – удивленно спрашивает Янь Лин.
– Когда вы спрашивали о своей игре у главы Мин. Я своими глазами видела это, – отвечаю, склонив голову и про себя прося у них прощения за свою ложь.
– Как вы могли это увидеть? – хмурится глава Чжао.
– Духовный зверь[7] главы Ву знаком деве Шу, – приходит мне на выручку братец Сянь. – Он был виден только ей, а для остальных остался незамеченным.
– И какой же у главы Ву духовный зверь? – уточняет Янь Лин, коротко взмахнув веером.
Растягиваю вежливую улыбку на губах, но молчу, откровенно демонстрируя невозможность для меня честно ответить на этот вопрос.
Эта информация скрыта от посторонних. И в данный момент никто не сможет проверить мои слова; все, что остается главам, – лишь довериться и промолчать.
– Прошу прощения, но я тоже вынужден покинуть вас, – откланивается Сянь, весь вид которого говорит об одном: задерживаться здесь и дальше он просто не может.
– Я отправлюсь вместе с вами, – говорю ему и тут же следую за заклинателем, а на озабоченный взгляд главы Мин низко кланяюсь и отвечаю вежливо: – Это дело касается двух кланов. Мы постараемся вернуться, как только разберемся с ним. Прошу прощения у глав.
– Давно ли у клана Ясного Разума появились какие-то общие дела с кланом Искусного Коварства? – слышу вопрос главы Чжао за спиной и выхожу в коридор.
– Братец Сянь, на ужине была Суан, ведь так? – спрашиваю негромко.
– Так, – отзывается второй брат взволнованным голосом. – Глава Яо нынче практикует разделение сознания,