А сейчас сделаем вид, что я приняла ваши правила игры, поэтому, оказавшись перед железными воротами, я стала громко по ним стучать.
— Откройте! Пожалуйста, откройте! — испуганно кричала я. — Пустите меня обратно! О господи, не оставляйте меня здесь!
Где-то в глубине двора залаяла собака — видимо, одна из тех, что осталась жива, но вскоре замолкла. А через несколько минут одна створка ворот со скрежетом открылась, и лучик моего фонарика выхватил из тьмы женскую фигуру. Мой пистолет уже был надежно спрятан под кофтой.
Передо мной стояла Яна.
Она изумленно смотрела на меня, и на миг — или мне это показалось — я заметила странный отблеск в ее глазах. Не дав ей опомниться, я ввалилась в открытые ворота и тут же сама их с грохотом захлопнула.
— Закрывай на все замки! — со страхом в голосе крикнула я.
— Татьяна… Что случилось? Ты так напугана?
— Там… Там… — Я показывала дрожащей рукой в сторону леса. — Ты права, там кто-то есть! Он преследует меня, я буквально слышала Его дыхание… Он… Он проколол колесо на моей машине. Я не могу уехать. Кажется, ты была права. Боже, что мне теперь делать? И связи нет, я не могла ни до кого дозвониться…
— Ты очень напугана, бедняжка. — Яна прижала меня к себя, а потом, держа меня за плечи, смотря мне в лицо, проговорила: — Ты точно кого-то видела или… слышала? Может, это твое разыгравшееся воображение?
— Нет… — Я продолжала «трястись». — Теперь я понимаю, о чем ты говорила. Я не знаю, кто он, но ОН точно пришел за мной. Что мне делать?
Она встряхнула меня за плечи и отчетливо ответила:
— Я помогу тебе. Не переживай. Пойдем… — Она взяла меня за руку и словно маленькую испуганную девочку повела за собой. — Не зря я говорила, что сегодня особенная ночь…
Яна уверенной поступью подошла к черному «мерину»-внедорожнику, таща меня за руку. Достав брелок из кармана своих бесформенных джинсов, она отключила сигнализацию, потом открыла дверь со стороны пассажира.
— Я же говорила тебе, что приехала на машине, — говорила она и при этом странно улыбалась. — Садись!
Я послушно села. Яна тем временем быстро подбежала к воротам, распахнула их настежь и так же быстро вернулась к машине. Открыла дверь, села рядом и завела двигатель. Внедорожник тронулся с места, Яна вполне виртуозно проехала в открытые ворота и, не удосужившись их закрыть за собой, надавила на газ и поехала по дороге сквозь темный лес.
— Куда мы едем? — продолжая изображать испуг, спросила я.
Она на секунду повернула голову в мою сторону — и снова этот странный блеск в глазах — и сквозь свою кривую ухмылку ответила:
— Ко мне домой. Там ты будешь в безопасности. Я не позволю ЕМУ схватить тебя…
* * *
Загнав джип в большой гараж, где находилось место еще для одной машины, которое в данный момент пустовало, мы прошли через внутреннюю дверь в дом. Пройдя небольшой холл, очутились в просторной гостиной с камином, уютно обставленной старинной мебелью. Два огромных мягких кресла стояли перед камином, между ними был деревянный столик на кривых ножках. У стены между двумя окнами расположился огромный старинный комод, на котором я разглядела несколько книг, стопку журналов и две рамки с фотографиями.
— Хочешь чего-то выпить? — предложила мне хозяйка дома.
— Нет, спасибо, — ответила я, решив точно для себя, что ничего ни пить, ни есть в этом доме не буду.
— Как хочешь. — Яна передернула нервно плечом, как она часто это делала, и уселась в кресло напротив камина. — Сейчас бы огонь разжечь, но, думаю, это будет не к месту. Да и не холодно… В зимнюю стужу я часто люблю вот тут сидеть и смотреть на огонь, попивая горячий чай с шоколадкой. — Она сидела ко мне спиной, поэтому я не могла видеть выражение ее лица.
В комнате царил полумрак, так как из освещения был включен только большой торшер, стоящий в углу. Окна были плотно закрыты бархатными шторами, на стенах висели какие-то картины, выглядевшие в этом сумеречном свете как-то таинственно и слегка причудливо. Да и что говорить — вся обстановка и сама ситуация выглядели загадочно, подозрительно, я бы даже сказала, с налетом какой-то мистики.
Тоже мне, дом Синей Бороды.
Решив не стоять на месте, я подошла к старинному комоду и взглянула на рамки, в которые были вставлены фотографии. На одной из них я разглядела двух девочек примерно лет пятнадцати — обе светловолосые, но при этом абсолютно не похожие друг на друга. Одна симпатичная, практически с кукольным личиком, широко открытыми глазами, вздернутым носиком и прямыми, спадающими ниже плеч, шикарными светлыми волосами. Вторая же девочка тоже была светловолосой, только ее нелепые смешные кудряшки на фоне ее простого лица с узкими глазами и мясистым носом делали ее внешность совсем не привлекательной.
Я сразу догадалась, что это Яна со своей сестрой, про которую она мне рассказывала. Причем можно было бы предположить, что девочка с невзрачной внешностью просто находится в стадии «гадкого утенка» и со временем, когда окончательно повзрослеет и сформируется, она превратится в цветущую и яркую женщину. Но, увы… Аккуратно взглянув на сидящую в кресле Яну, я поняла, что она так и осталась «гадким утенком», возможно, даже стала еще гаже, если можно так выразиться.
На второй фотографии в белой резной рамке были запечатлены мужчина и женщина. Молодая красивая женщина со светлыми кудрявыми волосами а-ля Ирина Аллегрова в молодости, слегка улыбалась, но ее глаза почему-то выражали некую грусть. А мужчина… Крупный, мордатый и лысый, с выразительными темными глазами смотрел на этот мир, словно он был хозяином этого мира и все в этой реальности должно быть только так, как пожелает именно он. От этого мужчины исходила сила, властность и уверенность…
Несложно было догадаться, что это были родители Яны.
«Большой, лысый и страшный… Он приходит ко мне во сне».
Яна все это время оставалась в кресле и молчала, словно меня вообще не было в комнате. Интересно, каковы будут ее дальнейшие действия? Или она ждет, когда я сама начну что-то предпринимать.
Я решила не ходить вокруг да около и не тратить время. Кое-что для меня стало понятным, но и оставалось еще слишком много вопросов. Однако я точно понимала, что разгадка где-то рядом. И не просто так меня заманили в этот дом.
— Зачем ты все это сделала? — задала я вопрос.
Она даже не шелохнулась в своем кресле, продолжая сидеть ко мне спиной.