Моему взору предстали четыре человека, все в обычной, но непохожей одежде, они сидели на жестяных кроватях, и было похоже, что ребята медитировали. Это были три парня и одна девушка. Я тут же направила луч света на женское лицо и убедилась, что это не Вероника. И даже не пропавшая недавно Елена Кузьменко. Девушка вообще была шатенкой и к тому же коротко стриженной. Она единственная из этой странной компании не произносила никаких звуков, но при этом ее лицо выражало абсолютное спокойствие, я бы даже сказала, блаженство. Один из парней, судя по всему, спал, свернувшись калачиком на неудобной кровати, а двое остальных сидели на полу и совершали свои странные заунывные звуки.
Дурдом какой-то!
Самым адекватным человеком из всей этой четверки я посчитала именно девушку, поэтому снова посветила ей в лицо и попыталась как-то привлечь ее внимание.
— Эй! — позвала я ее.
Через полминуты она вяло отреагировала на мои телодвижения и повернула голову в сторону окна.
— Подойди ко мне, пожалуйста! — попросила я ее.
Она медленно встала и подплыла к окну.
— Кто ты, прекрасная фея? — спросила она меня.
— Скорее, валькирия, — ответила я. — Как тебя зовут?
— Аглая, — улыбнулась та.
— Ну что ж… Скажи, Аглая, что вы тут делаете? Почему вы закрыты? — обратилась я к ней с вопросами.
— Мы медитируем, — с той же блаженной улыбкой ответила она, напомнив мне Веронику.
— Тебе здесь нравится? — осторожно спросила я.
— Здесь Храм Света. Моя душа именно тут очищается и приходит к пониманию всего этого мироздания…
Я лишь обреченно вздохнула. Это как же надо было обработать бедным ребятам мозги, чтобы они дошли до такого состояния. Или чем таким они их пичкали, что у них настолько искажалось восприятие всего происходящего. От негодования у меня аж затряслись руки и свело челюсти.
— Ты не хочешь на свободу? — спросила я, понимая, насколько неуместен мой вопрос в данной ситуации. И ответ был вполне ожидаемым:
— Я свободна. Как никогда…
— Ладно… — Я достала свой мобильный. — Скажи, среди вас была эта девушка? — Я показала ей фотографию Вероники на экране.
Она с полминуты смотрела на экран, при этом немного наклонив голову.
— Пелагея, — ответила девушка.
— Пелагея?
— Да. Именно такое имя ей здесь дали. Настоящее имя. Но она непослушница, — произнесла она и даже перестала улыбаться.
— Что это значит?
— Нарушала наши правила. Здесь должно быть единение, а она оказалась строптивой. Внешний мир не отпускал ее. И ей надо было туда вернуться…
— Когда ты ее видела последний раз?
— Давно не видела. Может, дней десять.
— Значит, сейчас на территории вашего… вашей общины ее нет?
Она пожала плечами, потом снова странно улыбнулась:
— Нет. Видимо, вернулась во внешний мир. Наша чудесная страна не для каждого. Только для избранных.
— Спасибо, Аглая. Больше не буду тебя тревожить.
Та лишь улыбнулась еще шире и ответила:
— Добро пожаловать в нашу общину. Я уверена, ты наша!
— Я подумаю, — буркнула я и отошла от окна.
Нет, с этим дурдомом надо, определенно, что-то делать и немедленно. Пора уже вызывать подкрепление — нечего тут продолжать рыскать в одиночестве. Этих бедных ребят нужно немедленно вызволять из заточения и оказывать им медицинскую помощь. И пусть этим уже занимаются соответствующие органы и службы.
Я глянула на экран дисплея. Интернет тут не ловился, а вот связь была — слабая, но была. Индикатор, показывающий наличие связи, мигал двумя черточками, давая понять, что совершить звонок мне вполне удастся. Я обогнула каменное строение, присела и осмотрелась — ничего подозрительного мои внимательные глаза не выхватили и мои навостренные уши не услышали. Я зашла в папку «входящие», чтобы набрать Мельникова, как вдруг…
Снова прозвучал выстрел.
Точно такой же, как и два предыдущих. Только на этот раз звук исходил явно со стороны леса, за пределами монастыря. И что, интересно, все это значит? Что тут вообще происходит, в конце концов? Что за стрелялки?
Опять же с первым выстрелом все было понятно — он предназначался для Степана Петровича. А вот для кого были две следующие выпущенные пули — загадка. Опять же до сего момента у меня было предположение, что стрелок, сделав свои темные делишки, ретировался с территории заброшенного монастыря, о чем свидетельствовал звук отъезжающей машины, который я недавно слышала. Или это в спешном порядке решил покинуть эти места напарник заячьегубого Юрка, поняв, что запахло жареным и надо как можно быстрее отсюда сматываться. Тоже вариант.
Радовало меня только одно — что стреляли не из моего оружия, так как мой верный «ПМ» находился при мне.
Сумерки уже практически полностью опустились на это странное место, придав ему еще больше загадочности и устрашения. Поразмышляв минуту, я поняла, что мне здесь больше делать нечего. Надо покидать территорию этого ужасного места и возвращаться в город. И там уже по новой продолжить поиски Вероники. Была у меня одна догадка — странная, невероятная и страшная по своей сути, но я была готова и к такому исходу событий.
Посмотрев снова на телефон, я поняла, что связь пропала. Да что ж такое… Ладно, надо покинуть пределы монастыря и попробовать поймать связь где-нибудь на опушке или возле машины. В крайнем случае можно будет позвонить во время движения — чем ближе к населенному пункту, тем больше вероятность, что появится связь.
Мне ужасно хотелось пить, но заниматься поисками воды в этом месте было бы весьма глупым решением. Да и кто знает, что намешано в воду, которую мне получится обнаружить. Поэтому лучше не рисковать. Напиться я смогу, когда доберусь до своей машины — там у меня была бутылка воды. И, между прочим, еще остались два пирожка и один банан.
Подбодрив себя подобными мыслями, я решила больше ни минуты здесь не задерживаться. Осталось только выбрать, каким путем мне отсюда выбраться — тем же, каким сюда и проникла, то есть через дыру в каменной ограде, либо попытаться выйти через ворота, где стоят две машины. Недолго думая, я остановилась на первом варианте — по крайней мере, этот незамысловатый маршрут был мне уже знаком, и от отверстия в стене мне будет легче отыскать свой «Ситроен». Правда, стоило подумать о том, как я снова буду пробираться через сухую крапиву, кусты и заросли орешника, да еще практически полностью в потемках, мой боевой пыл тут же поугас. Но деваться некуда — надо торопиться, иначе скоро тут будет хоть глаз выколи.
Фонарик в целях