– Мисс Дэвис, ваши переживания напрасны. Вы можете быть уверены, что со мной Мелинда не попадет в неприятности.
Ожидая, что с минуты на минуту мать разразится нотациями и упреками, Мелинда в ужасе замерла, словно почувствовав под ногами треснувший лед. Она ждала бури и урагана, грозящих обрушиться на тихую гавань в считанные мгновения, но вместо этого услышала равнодушный ответ:
– Если тебе не в тягость, я была бы очень благодарна. Спасибо, Аллан.
Мелинда обомлела.
«“Спасибо, Аллан”? Это что, блин, шутка? Еще утром она ясно дала понять, что негативно настроена по отношению к нашей дружбе. В том, что мать за несколько часов кардинально изменила свое мнение и разрешила ему присматривать за мной, точно есть подвох».
– Милая, тебе действительно не нужно так сильно переживать, – Себастьян обнял Клару за плечи. – Я ручаюсь за сознательность Аллана, а что касается ночных посиделок, то впредь ребята постараются чаще поглядывать на часы, ведь правда?
– Конечно.
Себастьян заботливо посмотрел на Клару.
– Полагаю, конфликт можно считать исчерпанным?
Клара даже не взглянула в сторону дочери, когда прозвучала ее очередная, лишенная эмоций реплика:
– Да.
7
После того как Себастьян рассчитался в ресторане и оставил официанту щедрые чаевые, они дружно направились к машине. На вопрос Аллана, не собирается ли он заехать по пути в город, мужчина отрицательно покачал головой.
– Едем прямиком на пляж. Совсем ни к чему тратить драгоценное время на маловажные разъезды по Кристалу.
Выехав на почти пустынную трассу, Себастьян повел автомобиль в противоположном от ресторана направлении. Примерно через двадцать минут лесные пейзажи сменились прекрасными видами мексиканского залива с прилегающей длинной песчаной полоской пляжа и кружащими чайками.
Мелинда пришла в восторг от флоридского климата: в небе ярко светило солнце, воздух был свежим и теплым, повсюду росло столько зелени, да и вообще с трудом верилось, что в этих краях сейчас разгар зимы. Помимо великолепия местных окрестностей, стоило признать, имелся еще один плюс: здесь девушку еще ни разу не донимала головная боль; ей очень легко дышалось и хорошо спалось.
До пляжа они добрались сравнительно быстро.
Оставив машину на парковке, Себастьян подошел к маленькому регистрационному домику и арендовал четыре лежака и огромный солнцезащитный тент. Спустившись по узенькой деревянной лесенке, мужчина проводил компанию на выбранное место, а сам отправился за коктейлями. Аллан, отчего-то вообразивший, будто после состоявшегося в ресторане разговора Мелинде необходимо дать время на общение с матерью, увязался за братом.
Когда парень вслух озвучил свое намерение, девушка обожгла его укоризненным взглядом, в котором отчетливо читалось гневное послание: «Зачем ты подставляешь меня?». В ответ Аллан лишь виновато поджал губы и, ничего не сказав, поплелся вслед за Себастьяном.
Мелинда осталась наедине с молчаливой мамой, которая, судя по всему, оставалась равнодушной к происходящему. Девушка скинула с плеча рюкзак и, нервно вздохнув, приготовилась к нелегкому разговору.
– Мам, что происходит?
Клара даже не подумала оторвать взгляд от экрана телефона и взглянуть на дочь, которая остановилась у ее шезлонга.
– О чем это ты?
– С самого утра ты ведешь себя так, словно меня не существует.
– Не выдумывай ерунды, Мелинда. Мне не хочется разговаривать с тобой потому, что утром ты серьезно меня обидела и за весь день даже не подумала извиниться.
Такого ответа Мелинда точно не ожидала. Внутри будто все завибрировало от возмущения.
– Я не выдумываю, а говорю как есть. По каким таким причинам ты вдруг поменяла свое отношение к Аллану?
Клара посмотрела на Мелинду поверх темных очков.
– А разве ты не этого хотела?
– Я всего лишь хотела, чтобы ты научилась хоть иногда относиться к моим желаниям с уважением. Сегодня утром ты развела скандал на пустом месте, а после полдня со мной не разговаривала, будто я сделала что-то ужасное. И если уж на то пошло, извиняться должна не я, а ты.
– Мелинда, даже несмотря на твое умение красиво говорить, порой ты несешь откровенную чушь.
– С каких пор правду стали называть чушью?
– Не переиначивай суть моих слов, пожалуйста. Я не это имела в виду…
– Тогда, ради всего святого, зачем ты рассказала Себастьяну о своих больных подозрениях?
– Потому что ты, Мелинда Джонс, моя дочь, и мне нужно знать, с кем ты предпочитаешь проводить свободное время.
Словосочетание «ты предпочитаешь» было произнесено с такой небрежностью, что внутренне Мелинда поежилась.
– Делаешь вид, что беспокоишься?
– Если так называется способ, при помощи которого я хочу уберечь тебя от неприятностей, то пусть будет так.
– Ты очень жестокая.
– Если ты пришла, чтобы снова испортить мне настроение, то прошу, оставь меня в покое. Я приехала в отпуск в надежде отдохнуть, а не для того, чтобы выяснять отношения и собачиться, понятно?
С уст Мелинды сорвался непроизвольный хрипловатый смешок. Она не понимала, почему мама разговаривает с ней в таком враждебном тоне. Пусть их отношения уже давно были натянутыми, Мелинда все равно нуждалась в поддержке единственного родного человека.
Хотелось верить, что в глубине души ее матери невыносима одна только мысль оставить дочь в трудную минуту; что она способна сочувствовать, любить и утешать. Наблюдая, как жизнь жестоко развеяла эти иллюзии, вся ситуация напомнила Мелинде хлипкий разваливающийся домишко, скрытый за красивым вычурным фасадом лжи.
– Пожалуй, ты права, – ответила Мелинда, пытаясь унять дрожь в голосе, – оставлю тебя в покое, раз один мой вид способен испортить настроение.
– Мне нечего тебе сказать, дочка.
Мелинда крепко стиснула зубы, после чего интуитивно схватила рюкзак, быстро развернулась и побрела прочь, желая оказаться от Клары как можно дальше. Девушка добежала до ведущей с пляжа лестницы, по которой они еще каких-то десять минут назад все вместе спускались навстречу золотистому песку. Еще вчера Мелинда свято верила, что поездка сможет осчастливить маму и, соответственно, наладит их взаимоотношения.
Но все стало только хуже.
«Моя жизнь напоминает извечное заточение в замызганном корабельном трюме, где я – это сброшенный горящий окурок, а все пространство вокруг под завязку заставлено пороховыми бочками. Одно неловкое движение или слабое дуновение ветерка – и этот самый окурок полетит к одной из них. Бочки взорвутся, а корабль пойдет ко дну».
Будучи одержимой желанием как можно скорее покинуть злополучный пляж и оказаться наедине со своими безумными мыслями, девушка начала подниматься по лестнице. Душа ныла от боли и несправедливости, возвращая Мелинду к давним воспоминаниям, когда ей приходилось быть узницей подобных чувств едва ли не каждый день.