Николай Оттович осекся — как и все моряки, он был немного суеверен, и понял, что произнес лишнее. Хвалу небесам не стоит произносить, а то сама судьба может повернуться той филейной частью, которую при дамах называть не принято, зато перед сотней матросов запросто, как и здесь, стоя на мостике флагманского крейсера. Сегодня «Аскольд» не сделал ни единственного выстрела — и хотя неподалеку крутились обе «собачки», Эссен не решился броситься на них по своему обыкновению, памятуя категорический приказ командующего. С Матусевичем не пошутишь, живо укорот даст. Поставил «Баян» и «Богатырь» в боевую линию, и те сражаются с неприятелем. Теперь при эскадре осталось два больших крейсера — «Аскольд» и «Аврора», пусть три, считая «Светлану». А вот «Новик» в бою против крейсеров приказано не задействовать — в прошлом бою маленький крейсер нахватался снарядов, не причинив неприятелю своими 120 мм пушками видимого ущерба. Так что ремонт затянулся, и корабль теперь решили приберечь исключительно для преследования, там он будет нужнее.
— Ваше превосходительство, с «Авроры» радиограмма от командора Шеина — «вижу четыре малых неприятельских крейсера»!
Новость обрадовала всех стоявших на мостике моряков, и офицеров, и нижних чинов. Находится вне боя, глядя как сражаются другие, было неимоверно тягостно. А так им суждено подраться, причем со «старыми знакомыми», с какими не раз сходились в бою. Правда, пара «собачек» для одного «Аскольда» многовато будет. Как и четверки малых бронепалубных крейсеров на «богиню» и «горничную» — все же двойной перевес в вымпелах, но небольшой в орудийных стволах.
— С «Цесаревича» приказ командующего «Пересвету» и «Громобою» встать в боевую линию. «Богатырю» немедленно идти к «Аскольду» для немедленной атаки вражеских крейсеров.
— Три румба вправо, держать ход двадцать один узел! «Новику» идти к Шеину для поддержки! Огонь открыть по способности!
Эссен начал командовать моментально, когда еще не отзвучали слова флаг-офицера. Этой минуты он ожидал с яростным нетерпением, и теперь действовал уже машинально, видя только двухтрубные силуэты вражеских крейсеров. И заметил, что к ним присоединяется третий, меньше и в три трубы — новенький, вошедший в состав в ноябре «Отова», типа «Нийтака», ход на узел больше, но вместо пары бортовых 152 мм пушек три 120 мм орудия. Все правильно — единственный из малых крейсеров, что может бегать вместе с «собачками», а его пушки усилят неприятельский отряд. Быстрый подсчет дал примерное равенство — против полутора десятка 152 мм орудий в бортовом залпе «Богатыря» и «Аскольда» японцы могли ответить из четырех 203 мм, двух 152 мм и тринадцати 120 мм стволов. Впрочем, и крейсера Шеина были равны по залпу трем японским — десять шестидюймовых орудий против десяти, а на четыре 120 мм пушки «Новика» у неприятеля имелись три таких же по калибру ствола на каждом борту «Акаси». Хотя у японцев там еще авизо крутился с парой 120 мм пушек — вдвое меньше по водоизмещению, без брони, и скорость в двадцать узлов. Действительно, выставили сейчас абсолютно все, что осталось, бросили на кон, словно последнюю монету во время поднятия ставок на «вскрытие» карт.
И усилить свои крейсера японцам нечем — все «асамоиды» в сражении задействованы, и оказать помощь не смогут. Впрочем, как и «Баян» с «рюриковичами», которые в прошлый раз буквально растерзали старые крейсера Уриу, что не смогли от них убежать, имея максимальный ход в семнадцать узлов. Но помощь Эссену не требовалась — «собачки» не тот противник, чтобы их опасаться, а 203 мм орудия не производили впечатления. Потому что точность стрельбы из тяжелых орудий с небольшой качающейся платформы водоизмещением едва в четыре с половиной тысячи тонн оказалась крайне низкой. Японцам нужно было установить вместо них обычные шестидюймовые пушки, полезность которых была бы неоспоримой…
— Драпают, сукины дети без всякого стеснения!
В отличие от своих броненосцев, японские бронепалубные крейсера в ближний бой так и не вступили. Приближение «Богатыря» и «Аскольда» обратило противника в бегство, причем износившиеся машины смогли держать ход всего в двадцать узлов, чего недоставало. Даже «Богатырь», только осенью вступивший в строй после долгого ремонта не смог набрать на узел больше — кратковременное участие в бою с «Ниссиным» обернулось для него двумя попаданиями семипудовых снарядов. Один оставил в обшивке борта на корме аккуратную дырку, не взорвавшись, зато второй разворотил среднюю дымовую трубу, в результате чего упала тяга. И хорошо, что снаряжен был не шимозой, а обычным черным порохом — видимо, запасы дьявольской взрывчатки были исчерпаны, и это к счастью.
Морская блокада, организованная вспомогательными крейсерами при самом активном участии «рюриковичей» и «шеститысячников» начала приносить результат. Все меньше и меньше пароходов под флагами нейтральных стран стали приходить к берегам страны Восходящего Солнца. А в последние две недели судоходство вообще остановилось, после того как русские корабли стали минировать торговые гавани. Начались подрывы, в английской прессе поднялся шум, но Петербург заверил, что как только Япония откажется от продолжения войны, и сама прекратит постановку минных заграждений, то император немедленно отдаст приказ о прекращении блокады. И при этом было объявлено, что к переходу на Дальний Восток в самое ближайшее время подготовят еще десять вспомогательных крейсеров, переоборудованных из подходящих для сего занятия пароходов.
И это было смертным приговором для японской торговли, так как из четырех крейсерских отрядов, что были у страны Восходящего Солнца перед началом войны, остались только полтора, с учетом двух вступивших в строй малых бронепалубных крейсеров. И протяженное побережье защищать было фактически некому, ведь число вспомогательных крейсеров, что несли дозоры, также было «уполовинены». Эти пароходы, имеющие максимальный ход в шестнадцать узлов просто не могли удрать от «рюриковичей» и «шеститысячников», что занялись их целенаправленным истреблением. Так что уже англичане пошли на беспрецедентные меры, отправляя из Шанхая транспорты под английскими торговыми флагами, но с обязательным сопровождением броненосных крейсеров Ройял Нэви. Сам Эссен видел их неоднократно, но от нападений уклонялся, имея категорический приказ не влезать в бой, сопряженный в будущем дипломатическими коллизиями…
— Надо же, попали. Да, неудачный сегодня день выпал. Ни разу не попали толком, зато в ответ фугас получили.
Николай Оттович только сокрушенно вздыхал — восьмидюймовый снаряд разорвался в середине крейсера, на открытой батарее из полудюжины шестидюймовых пушек, буквально своротив 152 мм орудие Кане вместе со щитом и тумбой, поубивав и переранив десяток нижних чинов. И если бы на комендорах не было кирас и касок, то потери были бы куда