— Они же приходят из будущего, Петр, — сказал ему профессор. — Наверняка в будущем они обладают куда более совершенным оборудованием, чем мы, и, возможно, какими-то альтернативными источниками энергии. Или просто пользуются поддержкой государства. Мы же только делаем первые шаги, процессы не отлажены, и оплачиваем мы все сами, а спонсорские карманы, как ты и сам понимаешь, далеко не бездонны.
— Надо работать с тем, что есть, — согласился я. — Хотя идея отправиться на величайшую войну того времени даже без трусов несколько смущает и меня самого.
— Ахейцы трусов не носили, — заявил Виталик. — И вообще, не вижу в этом большой, сука, проблемы. Терминатор вон тоже в прошлое голым и без оружия отправился, и помешало ему отнюдь не отсутствие трусов. А оружием как-нибудь разживешься. Зайдешь в древнегреческую таверну, найдешь там какого-нибудь гоплита и скажешь, что тебе нужен его гоплон, дори и колесница. Ты же в Люберцах вырос, Чапай, на месте сориентируешься.
— Так что насчет диеты? — поинтересовался профессор.
— Я постараюсь, — пообещал я.
— Можно ногу ему отрубить, — задумчиво сказал Виталик. — Для снижения общей массы, к хренам. Сколько человеческая нога весит?
— А как он там без ноги? — поинтересовался Петруха.
— Да это ж — Чапай, что ему нога. Пусть в кавалеристы запишется, например. А как вернется, мы ему ее обратно пришьем. Он же быстро вернется, профессор?
— Теоретически — где-то через час после того, как отбудет, — сказал профессор.
Ну, слава богу, хотя бы на этот раз я несколько лет не потеряю. Если в процессе ничего не обломается, конечно.
Но все же у меня немного отлегло.
— А сколько времени у меня будет на месте? — спросил я.
— Точный срок я предсказать не берусь, все зависит от множества факторов, — сказал профессор Колокольцев. — Полагаю, что около недели, плюс-минус несколько часов. На удержание вас в прошлом потребуется вся доступная нам энергия, мы тут даже чайник лишний раз включить не сможем, и по истечении названного мной срока ее количество начнет расти по экспоненте.
— Неделя — это нормально, — сказал Виталик. — Я в Чапая верю, он сумеет за неделю Трою взять. А то, что греки и за десять лет не смогли, так это они, сука, просто неудачники.
— Я хотел бы напомнить вам, товарищи, что взятие Трои не является основной задачей этой миссии, — сказал профессор. — Для начала нам стоит хотя бы понять, почему произошла эта развилка…
— И каким хронопидорам это выгодно, — добавил Петруха.
— Если это осторожные хронопидоры, они могут действовать скрытно и Чапаю на глаза просто не попадутся, — заметил Виталик.
— Значит, надо сделать так, чтобы попались, — сказал Петруха. — Спровоцировать их на открытое выступление.
— Как?
— Устранив ключевую фигуру их стратегического замысла, — сказал Петруха. — Ключевая фигура их стратегического замысла — это Гектор. Надо ликвидировать Гектора и посмотреть, как они засуетятся. Знаешь, что бывает, если камень, давно лежащий на одном месте, взять и перевернуть? Из-под него сразу всякие жучки-червячки начинают расползаться. Или если свет на кухне включить, чтобы все тараканы разбежались. Такая вот аналогия.
— А если они и после этого не засуетятся, к хренам?
— Ну, тогда я не знаю, — сказал Петруха. — Тогда только Трою брать.
— Допустим, они и тогда не проявятся.
— Проявятся, — сказал Петруха. — Должны проявиться, иначе зачем им вообще все это было устраивать?
— А если нет?
— Тогда мы просто вернем историю в ее прежнее русло, — сказал Петруха. — Я бы сказал, что хуже от этого точно не станет, но черт его знает же, как оно на самом деле обернется. Поэтому будем надеяться, что хронопидоры все-таки дадут о себе знать, и Чапай сможет разобраться, зачем они все это устроили.
— Мне, в целом, весьма импонирует ваша уверенность, что я сумею организовать падение города за неделю, — заметил я. — Сто тысяч греков с этим делом десять лет справиться не могли.
— Да что нам те греки? — вопросил Петруха. — Наш план строится на главном допущении, что физрук — личность уникальная и любая задача ему по плечу. Если в это не верить, тогда, наверное, и начинать ничего не стоило.
* * *
Шатер у Диомеда оказался поистине царский, по площади больше, чем моя прежняя малогабаритная однушка в Люберцах. Там было обустроено несколько лежанок, стоял стол с наваленными на него фруктами и, что называется, холодными закусками (к этому времени весьма обветренными), несколько амфор с вином и больших кувшинов с водой, а у дальней от входа стены была навалена целая гора доспехов и оружия.
Наверное, трофейные. Снятые с поверженных или плененных врагов. Неважно, царь ты или не царь, о прибыли все равно думать нужно.
Диомед разогнал слуг, поставил у входа в шатер свой тяжелый щит, бросил на землю копье и меч.
— Проходи, располагайся, пользуйся моим гостеприимством, — сказал он.
Я прошел и плюхнулся на походный крафтовый стул. Не могу сказать, что он был очень удобный, но не хуже, чем из «Икеи».
Диомид снял поцарапанный нагрудник и пропитанную потом рубаху, которая была под ним, и оказалось, что сложения он вполне атлетического, хоть сейчас фреску с него пиши. Работа на свежем воздухе, постоянные физические упражнения… Те, кто жил до нашей эры, вполне умудрялись обходиться без фитнеса.
Скинув тяжелые боевые сандалии, Диомед босиком прошлепал к столу, откупорил амфору, разлил по кубкам вино, изрядно разбавив его водой. Один из кубков царь поднес мне, из второго сделал большой глоток, видно, давая мне понять, что вино не отравлено.
— В твоем чудесном спасении при кораблекрушении и появлении здесь я вижу благое знамение, Ахиллес, — сказал он. — Не иначе, как сами олимпийцы послали тебя к нам на помощь. Девять с лишним лет мы стоим под несокрушимыми стенами Илиона и не можем пробиться в город.
Суеверные люди склонны находить знамения в