Ах, Уилл, Уилл. Зачем тебе парализующий яд, да ещё и взятый втайне от остальных? Что ж, есть хорошая римская поговорка: «Предупреждён — значит вооружён».
— Не буду, — глухо сказала Орчана, когда я вернулся, довольный результатами изысканий.
— Не будешь брать свойства у монстров?
— Монстров буду, а скверну нет! — рыкнула она.
Голос девчонки дрожал от напряжения, и, глянув на её обожжённое изуродованное лицо, я понял, почему. Перед Орчаной на камнях ползало исцеление: хватай медузу и станешь здоровой, лицо восстановится, выжженный глаз отрастёт заново. Мучения тут же кончатся, это так просто! Но она не могла взять скверну.
— А если эти отростки нас подчинят, как только мы выйдем отсюда⁈ Опять станут служить Чёрному Солнцу, а мы впустили их внутрь!
— Орчана, мы не вживляем в себя отростки, а просто берём несколько клеток…
— Они внутри нас размножатся, станут бесформами и проникнут в мозг! Ты видел, что было с Кари!
Единственный глаз джарры сверкал страхом и ненавистью. И как её переубедить?
— Слушай, у тебя же внутри искра Гормингара. Бесформы с ней не уживаются. Если они и правда начнут разрастаться, искра проснётся.
— У Кари проснулась, и что, помогло?
— Кари выбрала скверну. Сама, сознательно. Она изначально была очарована Чёрным Солнцем и бесформами.
— Откуда ты знаешь?
— Да видел в её реакциях, просто заранее не понял, к чему всё ведёт. Если бы понял, поговорил бы с Кари, — я вздохнул.
Орчана моргала, соображая.
— Ну, я-то выберу искру. Я джарра, это творение нашего народа!
— О чём и речь. Искра разгорится, скверна сбежит или погибнет. Но ничего такого не будет, потому что это другая скверна, она переродилась.
— Откуда ты можешь это знать?
— Как тебе объяснить… Внутри меня живёт одновременно проклятие и самая кристально чистая сила, которую можно представить. На Чёрное Солнце эта сила отреагировала чистой ненавистью. А на эти отростки никак. Они другие, это просто симбиотическая форма жизни. Так что хватит мучиться, бери регенерацию и лечись скорее!
Девчонка послушалась, порывисто шагнула к медузе — и через минуту её лицо разгладилось, чёрная корка отвалилась, а глаз вырос заново и блестел от слёз. В этот момент воинственная джарра была даже красивой, я невольно улыбнулся, глядя на неё, — а она, невиданное дело, искренне улыбнулась в ответ.
— Наберите как можно больше воды.
— А ты куда-то собрался?
— На охоту.
У меня висел квест: Принести Магуре необычных или редких питомцев, чтобы раса джарров получила дополнительный козырь в борьбе за выживание в виде мощных фамильяров для разведчиков и бойцов. А что может быть круче симбионтов скверны? С ними вообще не важно, какой питомец: если ты вживил своему варгу или молнекрылу пару чёрных симбионтов синего ранга, зверюга явно станет круче. Гораздо круче, ибо реген 50 хитов в секунду и другие прелести!
Поэтому сезон охоты на медуз прошу считать открытым. Отрешённые от суеты, медузы медленно ползали по камням, собирая соль. Ирония судьбы была в том, что с работающей системой Башни Богов я не мог убрать в инвентарь живое существо. Для такого нужна специальная прокачка способностей, которая есть, например, у охотников и торговцев. Но здесь инвентарь был мёртв. Поэтому я коснулся существа, призвал искры и исказил реальность, перетащив медузу в отключённую ячейку! А как только она там оказалась, то «отключилась», как и все остальные вещи.
То есть, когда я складировал существ в мёртвый инвентарь, они погружались в некий стазис, тоже отключаясь от реальности. Так и удалось временно «обмануть систему», потому что в искажённом мире был сбой.
На практике это оказалось чуть сложнее, чем на словах, потому что живые существа сопротивлялись моей воле и чтобы украсть каждое, нужно было пересилить его. Но воля и самосознание у медуз были так себе, поэтому даже с учётом пары неудачных попыток я буквально за три минуты поймал шесть штук. Остальные попрятались по расселинам между камней, ну и ладно, в каждой медузе по 2–4 чёрных отростка — более чем хороший улов.
Осталось лишь одно дело: осмотреть исток силы воды и виталиса, который делал это место пристанищем таких интересных жизнеформ. Протиснувшись между жирными и скользкими боками бегекротов, я оказался в центре, к которому они льнули. Это был крупный горячий родник, от которого поднимался пар, а в центре родника росла та самая флюоресцентная плесень, только не тонким слоем, а могучим шарообразным ядром на каменном сталагмите. Ух, как здесь переливчато: точки мерцающих фиолетовых, синих и зелёных цветов создавали красочный таинственный мирок.
Эта колония растений и являлась центром искажения, источником, соединяющим пласты реальностей: материальный мир и грани стихий хаоса, виталиса и воды. Удивительное создание природы и рухнувшего мира, внутри растительного шара была настолько сложная фрактальная структура, что я не смог смотреть на неё Чистотой: начинала кружиться голова.
Откуда же текут эти ручьи, прямо из измерения стихии воды? Но почему они тогда горячие?
«Контакт», — внезапно проснулись мои искры.
«Контакт?»
«Связь с Единством установлена!»
Волны инфообмена заполнили меня, сбивая мышление и восприятие, мешая думать. Искры торопились передать Единству всё, что они узнали, проживая внутри нас. Так вот она, разгадка! Вода на осколки идёт прямиком из центра планеты! Это микро-порталы, которые создаёт и поддерживает Гормингар, чтобы обеспечить круговорот жизни на всех уровнях расколотой планеты ниже Черты. А за Чертой висят мёртвые осколки и царит Чёрное Солнце с бесформами, сожравшими всё живое.
Интересный баланс. Но если с мародёрами было всё понятно: это лишь внешняя сила, пришедшая пограбить, — то что в этой системе делают тайро, которые её, по сути, создали? Какова их роль?
Размышлять об этом мне было тяжело, да и в целом физически неприятно тут находиться. Исток искажения мутил меня не только своей сложностью, он очень раздражал Чистоту, и я едва сдерживал её от попыток обнулить искажение к чертям. Естественно, у меня бы ничего не вышло: силы слишком неравны. Да и вряд ли попытка угрожать местному истоку будет благотворно