Илл. 8.1. Демонстрация гордости после победы на соревнованиях по дзюдо: справа — спортсмен, слепой от рождения, слева — зрячая спортсменка
Разница между демонстрацией доминантности и престижа была прекрасно видна на видеозаписях, сделанных во время нашего эксперимента с игрой “Потерявшиеся на Луне”. Систематически изучив видео, мы обнаружили, что те, кто прибегал к стратегии доминантности, (1) занимали больше места, (2) шире расставляли ноги и (3) держали руки дальше от корпуса, чем те, кто стремился завоевать престиж. Между тем обладатели престижа были больше склонны высоко держать голову, выпячивать грудь и улыбаться. Кроме того, мы обнаружили, что доминантные личности (но не обладатели престижа) в ходе взаимодействия понижали тон своего голоса.
Психологи, изучающие эмоции, независимо выделили два вида гордости, которые назвали “гордыней” (“высокомерной гордостью”) и “подлинной гордостью”, однако эти понятия близко соответствуют гордости, вызванной доминантностью, и гордости, вызванной престижем (см. таблицу 8.1). Гордыня — это аффективное переживание стремления к высокому статусу или его обретения через контроль над окружающими при помощи силы или угрозы применения силы, а подлинная гордость ощущается, когда человек ищет или обретает высокий статус благодаря тому, что окружающие восхищаются его знаниями, навыками, успехом или ноу-хау в ценных областях. Начали появляться и некоторые данные, что обретение престижа и доминантности вызывает различающиеся гормональные реакции[181].
Характерны и демонстрации низкого статуса. В отношениях доминирования позы подчинения у низших во многом противоположны демонстрациям доминантных индивидов. Носители низшего статуса словно “жмутся” — стараются минимизировать и свои габариты, и позу, и присутствие. Кроме того, они отводят взгляд от доминантной особи, хотя отслеживают ее местонахождение, чтобы случайно не навлечь на себя агрессию. Демонстрация подчиненности связана с эмоциональным состоянием стыда[182]. Напротив, в иерархии престижа носители низшего статуса чувствуют потребность быть как можно ближе к обладателю престижа и общаться с ним, постоянно находиться поблизости и активно и открыто выражать почтение. Особенно при этом действенны публичные выражения почтения, поскольку они повышают престиж у реципиента. Помимо близкой дистанции, внимания и открытой позы, этот паттерн не особенно бросается в глаза, однако он контрастно отличается от других демонстраций, рассмотренных выше. С ним связаны эмоции восхищения, благоговения и уважения, не основанного на страхе[183].
Почему обладатели престижа часто бывают щедрыми
Когда ведущая новостей АВС Кристиан Аманпур спросила миллиардера Тома Стейера, почему он принял участие в благотворительной инициативе “Клятва дарения”, он ответил: “Мне позвонил Уоррен Баффет и пригласил меня участвовать. Если он считает, что это хорошая мысль, я исхожу из предположения, что это хорошая мысль”. Уоррен Баффет, получивший прозвище “Оракул из Омахи”, считается одним из самых почитаемых людей в мире. Его проект “Клятва дарения” предлагает миллиардерам пообещать раздать на нужды благотворительности половину своего состояния, что в сумме составит 600 миллиардов долларов. На момент этого интервью, то есть на 2010 год, Баффет совместно с Биллом и Мелиндой Гейтс уже сумел привлечь 40 других миллиардеров. Начали три основателя с того, что сами принесли эту клятву и раздали на благотворительность огромные суммы. По состоянию на 28 января 2015 года половину своего состояния поклялись отдать 128 миллиардеров.
Баффет и чета Гейтс не изобрели ничего нового. В период раннего христианства целый ряд выдающихся личностей, в том числе св. Амвросий, архиепископ Медиоланский, развернули настоящую кампанию с целью убедить современников, что делиться с бедными достойно восхищения. Богатые христиане соревновались друг с другом, кто раздаст нищим больше (нередко через церковь), вдохновленные примером, в частности, того же Амвросия, который раздал все свое имущество. Раньше сама мысль чем-то делиться с бедняками вызывала в лучшем случае недоумение, ведь те ничего или почти ничего не могли дать взамен. Вероятно, этот ход определил дальнейший успех христианской церкви как организации (нищие, безусловно, тоже были довольны)[184].
По той же причине благотворительные организации начинают свои кампании по сбору средств с того, что рассказывают о пожертвованиях высокопрестижных индивидов, чья щедрость, таким образом, становится известной другим потенциальным донаторам. Когда Брук Астор, весьма уважаемая нью-йоркская благотворительница и светская дама, награжденная Президентской медалью свободы, сделала щедрое пожертвование в пользу Нью-Йоркской публичной библиотеки, тут же последовало еще три благотворительных взноса — их сделали Билл Бласс, Дороти и Льюис Калмен и Сандра и Фред Роуз. Каждый из донаторов подчеркнул, что его вдохновила на это Брук, пожертвовавшая такую крупную сумму. Подражательная благотворительность — проверенный временем инструмент благотворительных организаций[185].
Описанный психологический механизм помогает понять, почему люди подражают щедрым поступкам тех, кто обладает высоким престижем; но почему обладатели высокого престижа так охотно делают пожертвования первыми? Такое мы наблюдаем повсеместно — от базового лагеря на Эвересте до Андаманских островов. Доминантные личности стремятся манипулировать окружающими в своих интересах, а обладатели престижа обычно щедры, отзывчивы и готовы сотрудничать. Очевидно, что отсутствие агрессии приносит обладателям престижа много пользы, поскольку они не распугивают тех, кто может выразить им почтение. Но зачем им быть настолько щедрыми и настолько охотно сотрудничать с другими? Приведенные выше эволюционные соображения этого не объясняют.
Причина — в нашей культурной природе. Если особенно продуктивный охотник получает от сородичей признание за свои способности (престиж), то когда он активно сотрудничает с соплеменниками — участвует в охоте на черепаху, обеспечивает провизию для общего пира, — остальные подражают его действиям, наклонностям и мотивам. Таким образом, поскольку обладатель престижа служит примером для подражания, своим альтруизмом он повышает общий уровень просоциальности в своей локальной группе или в своей части социальной сети. Разумеется, из этого следует, что любой альтруизм — это альтруизм лишь в краткосрочной перспективе. В долгосрочной перспективе обладатели престижа, проявляющие щедрость, окружают себя социальной сетью, которая благодаря их же собственным поступкам становится со временем все более щедрой и расположенной к сотрудничеству. Скажем, Брук Астор, поощряя окружающих жертвовать на благотворительность, в конце концов благодаря своей же деятельности обеспечивает себе возможность жить