Адъютант Бебутов, находясь рядом со своим непосредственным начальником, мог наблюдать его в работе, видеть, как он общался с людьми, подходил к рассмотрению проблем, выработке и принятию решений. Генерал Тормасов зарекомендовал себя как хороший военачальник: умный, осмотрительный, но жесткий, когда дело касалось дисциплины, исполнительности. Он считался и хорошим администратором. Находясь при нем, В. Бебутов быстро рос в познаниях, в умении ориентироваться в обстановке, общаться с людьми, распознавать их. В этом ему помогала не только любознательность, не формальное исполнение своих обязанностей, но, как он сам нередко отмечал, солидная теоретическая подготовка, тот багаж знаний, который он получил в свое время в кадетском корпусе.
Обладая природным умом, глубокими и прочными знаниями, молодой Бебутов быстро научился умению анализировать обстановку, прогнозировать на перспективу. Помимо этого, он продолжал много читать, постоянно пополняя свой умственный багаж. В этом немалую роль играл генерал Тормасов. Несмотря на молодость князя Бебутова, генерал выделял его из общей массы, как местного кавказца, лучше других знавшего местные проблемы. Поэтому он часто давал ему поручения подготовить тот или иной материал, справку, аналитический обзор по Закавказью. Это, в свою очередь, требовало от адъютанта много читать, запрашивать от соответствующих служб материалы, постоянно пополнять свой багаж знаний о регионе и быть в курсе происходящего на Кавказе. Генерал не чурался консультироваться с адъютантом по отдельным проблемам Закавказья, одновременно подпитывая его дополнительной информацией, часто недоступной другим. Это позволяло Бебутову быть информированнее многих окружающих, заставляло его быть готовым к тому, что начальник мог задать неожиданный вопрос, рассчитывая получить на него ответ.
Все это требовало от него напряженно работать над собой, читать литературу самой различной направленности, газеты, чтобы лучше разбираться в обстановке, так как жизнь часто ставила непредвиденные вопросы. Да и генерал Тормасов требовал от него, как и от других подчиненных, более глубоких знаний о Кавказе, его народах. Для него это была хорошая жизненная школа, которая пригодилась ему в будущем.
Вольно или невольно, молодой адъютант вызывал зависть у сослуживцев тем, что оказывался ближе к командующему, проявлявшему к нему благосклонность. А как известно, все подчиненные стремятся к тому, чтобы завоевать благосклонность начальника. Многие в этих условиях часто идут на различного рода ухищрения, нередко используя недозволенные методы. Что касается князя Василия, то он всегда держался с достоинством и расположение своего начальника завоевал прежде всего знанием дела, работоспособностью, безукоризненным исполнением поручений, тактичным отношением к окружающим, а не подхалимажем, интригами и т. п.
К этому следует добавить, что Василий Бебутов являлся видным женихом не только как князь, адъютант командующего корпусом, но и как человек. Для многих высокопоставленных и знатных семей он был желанным зятем: умный, тактичный, не картежник, не выпивоха. Но князь Василий жениться не торопился, хотя родителям и хотелось бы иметь внуков. Но они на этом особенно не настаивали и не торопили сына.
Находясь при генерале Тормасове, князь Бебутов видел, как нарастало недовольство дворянства Закавказья тем, что после вхождения Грузии в состав Российского государства местная знать не могла принимать активного участия в решении многих местных жизненно важных вопросов, поскольку была оттеснена от дел русскими чиновниками. Да и положение дворян в обществе казалось для них слишком приниженным. На всех уровнях делопроизводство велось на русском языке, а судопроизводство – по российским законам, часто без учета местных особенностей.
В то же время многие местные дворяне плохо владели, а то и вообще не владели русским языком, не знали российское законодательство, что затрудняло им общение с русскими чиновниками. Высказываемые ими просьбы на местах зачастую не решались. Поэтому они часто обращались за помощью к князю Василию, как человеку, приближенному к генералу Тормасову, с которым могли общаться на родном языке, более основательно излагать ему свои проблемы, с тем чтобы он донес их до управляющего в Грузии. Князь Василий старался это сделать при каждом удобном случае во время встреч с генералом Тормасовым.
Общаясь с людьми, входя в дела службы, князь Бебутов более отчетливо видел, что российская чиновничья бюрократия все глубже захлестывала органы управления, особенно на местах. Это вызывало растущее недовольство населения, которое, не участвуя в решении своих проблем, часто было беззащитно перед русскими чиновниками, нередко смешивавшими российское законодательство с законами царя Вахтанга.
8 февраля 1810 г. дворянское собрание передало генералу Тормасову всеподданнейшее прошение кахетинских и картлинских князей и дворян на имя императора, в котором, в частности, говорилось: «С того дня, как вчислены мы были в число Ваших подданных, чувствуем повсюду милосердие и человеколюбие Вашего Императорского Величества, почему осмеливаемся как верноподданные, припав к священным стопам Вашим, всеподданнейше просить, дабы воззреть на сие моление наше и не отринуть сей нашей просьбы. В судебных решениях письмоводители рядом с законами царя Вахтанга изображают блаженной памяти предков Ваших императорские указы, кои нам вовсе неизвестны. Сие смешение разных указов в гражданских собственных наших делах помрачает разум наш и вводит в великое стеснение. Посему просим поставить с нашей воли выбранных нами судей, кои, следуя законам царя Вахтанга, не продолжая суда с года в год, будут решать дела на грузинском языке, а суду уголовному никто не может быть придаваем, как только изменники и смертоубийцы. Еще просим дабы не лишали нас моуравств, приобретенных нами от царей по взаимности службы, так как моуравы были полезны мужикам, имевшим на них надежду, не только защищали и никого не допускали в обиду, но и пресекали между собою умеренные споры и чрез то избавляли от дальних волокит в суде и убытка».
Генерал Тормасов, зная обстановку, понимал справедливость данных просьб. Одновременно в этом он видел и сигнал властям всех уровней о том, что нужно пересмотреть свою политику в Закавказье, пока дело не дошло до крупных неприятностей. Получив документ, генерал не мог не посоветоваться со своим окружением, в том числе и адъютантом Бебутовым, как человеком, знающим Закавказье, преданным ему и в то же время являвшимся искренним сторонником России. Но самостоятельно он решить вопрос не мог. Для этого необходимо было высочайшее соизволение.
Поэтому, представляя императору Александру I прошение дворянства Грузии, генерал Тормасов в сопроводительном письме высказал мнение, что нужно найти приемлемую форму, чтобы поддержать и таким образом успокоить местное дворянство.
Данное прошение и мнение генерала Тормасова не осталось без последствий. Для этого представился удобный случай после подавления в 1810 г. выступления царя Имеретии Соломона, подстрекавшего ее народ против России. Когда царь Соломон бежал в Турцию, встал вопрос