Однако и с чужаков мы глаз не спускали. За ними следили Вран и Серый, волк Руена. Пришельцы притихли, боясь даже высовывать нос из-за забора. Понимали, что заняли чужую землю. В лагере кипела работа по обустройству хозяйства, заложили избу на сваях. Оно понятно, даже в прочных и комфортных армейских палатках зимой долго не проживёшь.
Как выяснилось, колдун среди них один. Мы опасались, что пришла вся четвёрка моего времени. Видно, отношения волшебников не ладились с древних веков, жили они порознь, не особо интересуясь делами друг друга. Мне хотелось больше узнать, как же в нашем веке жили колдуны. Чем занимались? В городах им работы немного, а с приходом медицины и целительские качества не так необходимы. Почему же они прятались? Почему не обосновались где-то вдали от людских поселений? Где остальные трое: весна, лето и осень? Могли бы прославиться, как многие шарлатаны на телевидении, предсказывающие людские судьбы или отыскивающие людей по багажникам в сомнительных проектах. Только в отличие от жаждущих славы проходимцев, магия волшебников была настоящей. Да, в нашем времени мне в волшебство верилось с трудом, вернее, не верилось вообще, пока я не попала сюда. Но вопросы так и остались без ответа. Не пойдёшь ведь не расспросишь.
Лют изменился за это время, точно сбросил с плеч непомерный груз. На следующий вечер после нашего откровенного разговора мы были в деревне, полной больных людей. Мороз не забыл про своё обещание. В одной из изб он отослал Мстивоя, мы остались одни.
– Близок час заката, – с тоской глянул Мороз в окно, – ты хотела видеть меня, моё обращение.
– Спасибо, что помнишь, только до этого ли сейчас?
– Пару минут делу не помеха, – грустно улыбнулся Лют.
Солнце мигнуло в небе последними лучами, и образ старца поплыл, стал как будто выше, распрямились плечи, лицо начало преображаться. Исчезла седина и длинная борода, от морщин не осталось и следа. Волосы потемнели. На меня смотрел молодой мужчина со вселенской печалью в глазах. Я подошла ближе, провела по его щеке:
– В каком бы образе ты ни предстал. Это всё равно ты.
Лют ласково поцеловал меня в ладонь. Облик его поплыл, снова оборачиваясь старцем. Только глаза оставались прежними.
Послышались шаги Мстивоя и я отпрянула от Мороза, не стоит плодить ложные слухи.
– Лют, – парень показался в комнате, – волхвы подоспели. Тут ещё остались живые?
– Да, – мороз подошёл к бабьему куту, отдёрнул занавеску.
В этой семье осталась только молодая женщина. Болезнь уже нанесла непоправимый урон, но мне удалось её вылечить. Однако и на восстановление уйдёт немало времени. Этим займутся волхвы. Мои силы пригодятся в других селениях.
Лют подхватил женщину на руки. Всех больных переносили в самую большую избу, так лечить их было сподручней. Мы вышли из дома, Мороз отнёс девушку, завёрнутую в одеяло, к волхвам, оставил на их попечение. Нам лежала дорога дальше, в ещё одну деревню, охваченную мором.
Далеко за полночь, когда закончили с селением, во владения Мороза неожиданно заявился Руен.
Мы ещё сидели во дворе, просто переводя дух после тяжёлого дня.
– Долго тянем с чужаками, – поздоровавшись, без предисловий начал осенний колдун.
– Что ты предлагаешь? Людей в беде бросить? – Поднялся ему навстречу Лют.
– Нет. Есть другое решение. Напустить на их становище мор. Тогда и делать ничего не придётся, хворь справится сама.
– Неправильно это, – возразила я, – пусть они и пришли незваные. Только там, среди них, колдун. Возможно, последний зимний волшебник. Мир держится на равновесии, и он тоже его часть. Что станет, если его уничтожить?
Руен почесал в затылке, пожал плечами:
– Доля правды есть в твоих словах. Только если он здесь останется, равновесие тоже будет нарушено.
– Поэтому и надо их прогнать. Не убивать. Проблемы убийством не решаются.
– По мне, иногда очень даже…, – помолчав, ответил осенний колдун.
– Тайя права, – покачал головой Лют, – наберись терпения. Покончим с мором, чужаки от нас не укроются.
– Тогда дозволь помочь вам, зимний. Я могу проводить к вам волхвов.
– Добро, – кивнул Мороз, – дело хорошее и подспорье нам.
Так к нашему «полевому госпиталю» присоединился и Руен. Мы с Лютом часто работали вдвоём, отсылая Мстивоя и осеннего колдуна по другим селениям. Когда он сбрасывал с себя маску ледяного колдуна, становился общительным и интересным собеседником. Много рассказал мне о ворожбе, которая жила по своим, зачастую непонятным людям, законам. Научил распалять ледяное пламя, только жечь людей, даже мёртвых, у меня до сих пор рука не поднималась.
Постепенно я перестала видеть в колдуне озлобленного старца. Его искренняя забота о людях переменила моё мнение. Здесь, среди охваченных мором деревень, Лют становился настоящим.
Так было и в одном селении. Там, к счастью, выжила почти половина деревни. Мы очищали дома от хвори, когда в последней избушке, наткнулись на младенца. Едва живого, лежащего под боком у мёртвой матери. Кроха пищала из последних сил, когда её вытащил с полатей Лют.
Он скинул свою шубу, завернув пищащую малышку, девочку, месяцев пяти от роду. Трупами пришлось заняться мне. Когда я вернулась в дом, застала Люта, делающего жидкую тюрю, кашицу из хлеба и молока, чтобы накормить ребёнка. Он баюкал крошку на руках, завернув тюрю в тряпицу, чтобы младенец мог высосать молоко.
– Что нам с ней делать? Живых из родни никого не осталось. Отнесём в другую деревню? – Я подошла к Морозу, с удивлением заметила, что малышка уже спелёната в чистые тряпицы. Осмотрела младенца, подлечила.
– Не возьмут её, – глухо ответил Лют, – люди боятся хвори. Если в их деревне начнётся мор, во всём обвинят малышку.
– Волхвам её тоже оставить нельзя, а из всей деревни ходячих больных почти и нет. Всем ещё несколько дней отлежаться надо, прежде чем они на поправку пойдут. Некому за крохой ухаживать. А ей молоко требуется, пелёнки чистые.
Мороз погладил посапывающую малышку по щеке:
– С собой заберём, что ещё остаётся. Не бросать же здесь младенца. Ты поможешь мне с ней?
Я открыла рот, но осеклась на полуслове. Сказать, что скоро покину эти края, не могла. И со всеми заботами совершенно позабыла об открытом портале, что грозил опасностью этому миру.
В сенях послышались лёгкие шаги и на пороге появилась Яга:
– Где