Мы прошли мимо нескольких дверей, пока Купер, наконец, не остановился перед одной из них с табличкой «Остин Миллер». Он на мгновение задержался, словно набираясь сил, затем тихо толкнул дверь. Комната была окутана полумраком. Единственный источник света – небольшая лампа над кроватью, отбрасывающая мягкий тёплый свет на белоснежные простыни. Воздух здесь был застывшим, тяжёлым.
Остин лежал почти неподвижно. Его лицо было ещё бледнее, чем было вчера, а губы поджаты, как будто он отчаянно пытался скрыть боль. Я невольно сжала кулаки.
– Я дам вам десять минут, – тихо сказал Купер.
Я кивнула, но не отрывала взгляда от Остина. Как только дверь мягко закрылась, я осторожно подошла ближе, ощущая, как колени предательски подгибаются. Всё во мне тянулось к нему, но страх, что любое прикосновение причинит ему боль, сковывал движения. Но всё же я села на стул рядом и медленно, с замиранием сердца, коснулась его руки. Он слабо шевельнулся, едва заметное движение век, – и наконец открыл глаза.
Сначала в них читалось замешательство, но когда он узнал меня, его губы дрогнули в слабой улыбке.
– Эй, Мэд…
Его голос был хриплым и едва слышным, как далёкое эхо.
– Привет, Остин, – я попыталась улыбнуться, но все внутренности продолжали скручиваться от боли. – Как ты?
– Бывал и лучше.
Он попытался рассмеяться, но тут же скривился, подавляя кашель. Я судорожно сжала его пальцы, надеясь, что так у меня получится забрать часть его боли.
– Они сказали, что помогут тебе, – сказала я, едва сдерживая слёзы.
Остин чуть приоткрыл глаза и, с трудом набрав воздуха, тихо проговорил:
– Я знаю, малышка.
Грудь болезненно сдавило.
– Сегодня Тео показывал мне Тету, – начала я, решив отвлечь его от боли, а себя от плохих мыслей. – Представляешь, здесь есть школа… И Лео… он остался на занятиях до обеда. Ему там очень понравилось.
Его губы дрогнули в слабой улыбке, а мой мир продолжал медленно рушиться.
– А ещё здесь две фермы: одна с животными, другая с овощами и фруктами, – я сжала его ладонь, продолжая говорить, боясь тишины. – Я подумала, что могла бы работать на одной из них.
Остин с трудом, но чуть заметно сжал мою руку в ответ. Тёплая, родная нежность его пальцев.
– Мне здесь нравится, Остин… – голос предательски дрогнул. – И я бы хотела, чтобы мы остались. Когда ты поправишься…
Я быстро вытерла слёзы, скатившиеся с моих глаз.
– Конечно, Мэд… – слабо проговорил он. – Мы здесь останемся.
Я слабо кивнула, поглаживая его руку.
– Эти люди выглядят хорошими, – сказала я, скользнув взглядом по двери, за которой скрылся Купер. – Они, вроде, и в правду хотят нам помочь.
В горле встал ком, такой плотный, что казалось, ещё немного – и он задушит меня изнутри. Я не могла его проглотить и не могла вытолкнуть наружу. Всё, что я могла – это просто сидеть здесь, крепко сжимая его холодную руку, надеясь, что своим теплом смогу удержать его в этом мире.
Тишина в палате стала почти осязаемой, и в этой тишине я слышала только его дыхание – неровное, срывающееся на хриплый вдох, – и противный писк аппарата, отсчитывающий каждый удар его сердца.
– Остин, – прошептала я. – Ты справишься, слышишь?
Его веки дрогнули. Он медленно открыл глаза, и его слабая, измождённая улыбка растопила часть моего страха, как тонкий луч солнца, пробившийся сквозь плотную, беспросветную тьму.
– Конечно, милая, – сказал он даже более уверенным голосом, чем я ожидала услышать. – Ты очень сильная, Мэд.
Я крепче сжала его ладонь, чувствуя, как всё ломалось ещё больше.
– Вообще-то, это не ты должен меня подбадривать, – попыталась улыбнуться я, но, слёзы предательски сильно вновь катились по моим щекам, выдавая всю беспомощность.
Я просто сидела рядом, вцепившись в этот момент, словно он был последним, что у меня осталось.
Наконец дверь тихо приоткрылась, и в палату заглянул Купер.
– Мэди, время, – извиняющимся голосом сказал он.
Я медленно кивнула, но мои пальцы не двигались. Мне не хотелось отпускать Остина. Мне не хотелось уходить от него. Но я всё-таки разжала руку и, преодолевая себя, медленно провела ладонью по его влажным от пота волосам.
– Всё будет хорошо, – прошептала я, не зная, кого пытаюсь убедить больше – его или себя.
Я заставила себя подняться, сделать шаг назад, а затем ещё один. Выйдя за дверь, я быстро обошла Купера, следовавшего в свой кабинет, и подошла к всё ещё стоявшим в коридоре Маркусу и Тео. Тео взглянул на меня с неприкрытой тревогой, от его лёгкой ухмылки не осталось и следа.
– Мэди… – начал он, но я не дала ему договорить.
– Скажите мне, какой у вас план, – потребовала я, поднимая на них решительный, твёрдый взгляд, давая понять, что не уйду, пока не услышу ответ.
Глава 9
– Мэди, мы будем полными идиотами, если позволим тебе пойти с нами, – сказал Тео, подавив тяжёлый вздох.
Мы шли в сторону лифтов, и я отчаянно пыталась поспеть за ними. Их длинные ноги делали слишком широкие шаги, и мне приходилось практически бежать, чтобы сильно не отставать.
– Мне всё равно, – упрямо сказала я, сложив руки на груди.
– Слушай, – начал Маркус, резко остановившись посреди коридора. Я чуть не впечаталась в него, но вовремя успела сориентироваться. Он повернулся ко мне и немного нагнулся, чтобы наши лица были на одном уровне. Сейчас он оказался ко мне настолько близко, что я почувствовала его аромат: свежий и немного резкий, глубокий, тёплый и уверенный. С лёгкими нотами кедра, смешанный с едва уловимым ароматом чего-то древесно-кожаного, что, казалось, только подчёркивало его строгую выправку. – Лео только пошёл в школу и, судя по всему, ему там очень нравится. Джесси идёт на поправку, благодаря усилиям Купера и Клэр. И сейчас её перевели в соседнюю от тебя комнату, чтобы она была ближе. А ты, – он не больно ткнул пальцем мне в плечо, – вроде как хотела пойти работать на ферму, не так ли?
Он посмотрел на Тео и, убедившись, что тот ему кивнул, вернул взгляд ко мне. Холодный, твёрдый, не допускающий возражений. Я открыла рот, не зная, что ему ответить. И вообще, когда Тео успел рассказать ему обо всём?
– Так вот, Мэдисон. Если ты спрашиваешь моё разрешение: можно ли тебе пойти с нами, то я говорю тебе твёрдое – нет, – каждое слово, словно гвоздь, вбивалось в мою грудь. Он не просто отказывал