— Радиограмма с «Бобра» от капитана 2-го ранга Шельтинга, ваше превосходительство. «Десант высажен, порт захвачен, склады неприятельской армии взяты в сохранности».
— Отлично, Владимир Иванович, теперь барон зубами вцепится в Инкоу, и оттуда его выковыривать будут долго. И склады уничтожить успеет — представляю, сколько туда китайцев Владимир Владимирович согнал. Будем ждать пароходы с трофеями, нам все сгодится.
Давно вынашиваемый в штабе план набега на Инкоу все же состоялся по настойчивой просьбе контр-адмирала Эссена. В море вышли вся четверка броненосцев, чисто для наглядной демонстрации зажатым на Зеленых горах японским войскам решимости русского флота покончить с их уже полумесячным «квантунским сидением». И хотя кроме «Пересвета», остальные три броненосца на самом деле не представляли угрозы для эскадры адмирала Того, явись он сейчас сюда, но определенное воздействие на умы японцы получили — осадная армия Ноги находилась уже в критическом положении, лишенная подвоза всего необходимого — почти без боеприпасов и продовольствия, если не считать гаоляна, но на том сильно не пожируешь.
На захват второго порта Маньчжурии были отправлены канонерские лодки «Бобр» и «Гиляк», способные действовать в реке, а с ними несколько пароходов. Для истребления вражеских канонерок отправился «Аскольд», вот только противника там не застали — «Цукуши» и с ним еще два небольших корабля ушли за сутки до набега. Крейсера «Диана» и «Новик» играли роль ретрансляторов, передавая сообщения ль Эссена и «Бобра». Подобный вариант отрабатывался наместником и вице-адмиралом Старком еще до войны, когда эскадра маневрировала в Желтом море, доходя до Шаньдуня. Теперь же просто снова воспользовались данным опытом, что бы отреагировать если появятся крейсера Камимуры, скорость которых позволяла избежать им схватки с русскими броненосцами.
— Николай Александрович, я думаю, нам стоит поторопиться с переводом ВОКа сюда, они могут не только сопровождать «Лену» и «Ангару» до Цугар, но и дойти вместе с ними сюда. К этому времени войдет в строй «Баян», и в сентябре мы сможем сами навязать противнику генеральное сражение, имея в боевой линии девять вымпелов против восьми. Один удачный бой и война на этом фактически закончится. И главное — противник сейчас не в силах нам помешать — через пять дней ВОК выйдет в море.
— Пожалуй, тут вы правы, — после паузы отозвался Матусевич. — Надо действительно стянуть все силы в кулак. А что тогда с «Богатырем»?
— Дойдет вторым рейсом наших лайнеров, в сопровождении — к этому времени крейсер будет боеспособен — работы на нем идут круглосуточно. Обратно отправится «Диана» и «Чийода» — и во Владивостоке будет сосредоточен достаточно серьезный отряд из трех кораблей, способный справится с малыми крейсерами противника. Не думаю, что Хейхатито Того в такой ситуации рискнет отправлять в набег эскадру Камимуры, а с «собачками» Девы или крейсерами Уриу контр-адмирал Иессен вполне способен расправится. К тому же у «Чийоды» броневой пояс, а по скорости она ни в чем не уступит «Диане» — на ней новые котлы и машины.
— Хорошо, составьте телеграмму, отправьте сразу наместнику и во Владивосток — у Петра Алексеевича будет дополнительный день на подготовку. Жаль, что восьмидюймовые пушки идут по железной дороге, но тогда здесь установим и работы с казематами закончим. Все же у нас сейчас два дока имеется, вполне способных принять даже эти крейсера. Повреждение торпедой «Севастополя» совсем некстати, но война без потерь не бывает. Но да ладно — на сегодня, пожалуй, и хватит. До утра ждем Эссена с крейсерами, потом всей эскадрой возвращаемся в Дальний. А там ждем подкреплений и готовимся к генеральной баталии…
Николай Александрович сидел в салоне — стояла ночь, «Цесаревич» шел на семи узлах, эскадра отрабатывала ночное движение. А он размышлял о минувших боях. Подрыв броненосца «Севастополь» произошел в корме, и силой взрыва были деформированы валы и от сотрясения пострадали паровые машины. Теперь, после того как залатают в доке пробоину, корабль обречен на «вечную стоянку» брандвахтой в Дальнем. Со скоростью 8–9 узлов путь к вражеским берегам для броненосца закрыт, а после войны и капитальный ремонт не стоит проводить — придет время дредноутов. Да и с трофейной рухлядью не нужно возиться, лучше подарить китайские корабли Поднебесной, для «сглаживания» некоторых моментов. Но то решать наместнику, а эскадру новые «приобретения» нисколько не усилят, если только в качестве расходного материала для боев в корейских шхерах.
Матусевич наклонился над стопочкой листов, принялся их перебирать. «Чийоде» уже практически залатали дыру от подрыва на мине, и через неделю корабль выведут из дока и поставят «Севастополь» — ремонт последнего займет месяц, и то при круглосуточной работе. «Чин-Йен» уже подняли, и буксирами отведут в Порт-Артур — там китайский трофей ждет ремонт. С броненосца снимут германские двенадцатидюймовые орудия и поставят вместо них русские девятидюймовые, причем последнего образца с длиной ствола в 35 калибров. Их позаимствуют с «Императора Александра II», что на ремонте в Петербурге — на этом броненосце решили установить новые котлы и машины, а старые 205 мм и 229 мм орудия заменить на новые 203 мм стволы, и использовать в качестве учебного корабля, и в береговой обороне. Ни к чему другому этот корабль более не способен — к этой войне он безнадежно опоздал. Зато его пушки послужат на «китайце» — хоть какая-то польза, как раз для обстрела береговых объектов.
— Почти три недели прошло после боя в Желтом море, а ситуация кардинально изменилась, — пробормотал Матусевич, а в голове снова прорезались чужие мысли , ставшие уже привычными, к которым он стал внимательно прислушиваться, буквально внимать , ведь польза от них была ощутимая. Он до сих пор не мог принять разумом тот факт, что эту войну Россия вдребезги проиграла стране, которая уступала империи по всем показателям — демографическим, экономическим и чисто военным. Такое просто в голове не укладывалось, но он прекрасно сам видел, чем должен был закончиться бой в Желтом море. И ответ у него пока