Я крутила и вертела полученные факты и чувствовала себя ребёнком, собирающим огромный не по возрасту пазл и который получил две интересные по форме фигуры, которые никак не подходят к тому, что он уже собрал. И вот вроде бы надо отложить фигуры и взять другие. Но эти такие интересные, что отказаться от них просто невозможно.
— Нет, вы объясните мне, — истеричный голос ворвался в мои раздумья. — Почему вы взяли картины Вагнер? Я же пишу гораздо лучше, чем она, к тому же участники выставки поедут на стажировку в Италию. А какая ей теперь стажировка? Она же, — истеричная башня в ярких одеждах набрала воздуха, замялась, а потом выдохнула с неожиданной для неё яростью: — Сдохла наконец!
“Вот и сходила на выставку”. — я отвлеклась от картины и подошла поближе, чтобы понаблюдать за разгорающимся скандалом.
В синем углу ринга — женщина в классическом образе деловой дамы: шпильки, юбка-карандаш и очки. Если я правильно помню буклет — она распорядитель выставки. В красном — девушка в яркой цветастой юбке, увешанная разнообразными украшениями наподобие елки или цыганки. Я бы на нее поставила, если бы кто-то принимал ставки. Деловая явно не справлялась с экспрессией художницы, хоть и пыталась.
Распорядитель выставки пыталась удержать размахивающую руками художницу, которую, судя по всему, на выставку не взяли.
— Ирина, ну постарайтесь успокоиться, в конце-концов!
Это она зря, людям в состоянии истерики говорить успокоиться бесполезно. Единственная причина, по которой на бесплатный цирк не подтянулись другие посетители, так это то, что этот угол был достаточно удаленный и непримечательный. Но если громкость скандала повысится, то уже точно привлечет внимание.
— Вы должны понимать, отбор работ вёл сам Энтони Морозов, он организатор выставки, у которой, заметьте, есть чёткая тема. А ваши работы ей и не соответствовали. К тому же даже если с Юлей и случилось такое несчастье, не стоит относиться к ней так зло.
Я для удобства оперлась на стену и покивала, соглашаясь с женщиной. Мое поведение, возможно, было не слишком этичным, но сладкое чувство сплетни не давало уйти.
— Моя работа, — продолжала заводиться художница, резким взмахом руки откинув руку распорядительницы, — полностью соответствует теме выставки, а Юлия... — Она опять задумалась, подбирая обидный аргумент, и в итоге выдала заезженное:
— Юлия просто спала с Энтони!
Дама закатила глаза, тяжело вздохнула, а я, сделав большие глаза, хмыкнула. Ну надо же, какой поворот сюжета, подозреваю, художнице стоило бы пообщаться с Антониной Морозовой на тему: с кем спал её муж. Подозреваю, ей было бы интересно.
— А вы что смотрите?!
О, художница меня заметила и решила переключиться на иную жертву.
— Жду, пока Александра закончит с вами и я смогу купить понравившуюся картину, — развела я руками. Все же как хорошо, когда персонал носит бейджик, для придания правдоподобности оправдания это оказалось очень кстати.
— Какая картина вас интересует, Мира Александровна? — Засуетилась Александра, отодвигая плечом свою собеседницу, с некоторым облегчением. Кажется, возможность продать картину ее интересовала больше, чем продолжение разборок.
Я неожиданно растерялась, а потом ткнула в ту самую картину, у которой стояла.
— Вот ее.
— Отличный выбор, — расплылась в улыбке Александра. — Последняя работа Юлии Вагнер. Она хотела написать целый цикл по легенде о князе Зиме и княгине Вьюге, но увы.
Я покивала с приличествующей моментом грустью в глазах. Вот и отвлеклась от дела. Юлия Вагнер была одной из погибших девушек, причем была той самой, тело которой мы нашли на крыше. А еще, судя по возмущению в глазах Ирины, это та самая Юлия, которая спала с Энтони Морозорвым ради того, чтобы попасть на выставку. Вот так совпадение, можно подумать, что сама судьба указывает мне дальнейшее направление расследования и подталкивает к его, я надеюсь, скорейшему завершению. Враг Юлии у меня сейчас буквально перед глазами, и она, судя по всему, не собирается останавливаться.
Мой выбор картины буквально заставил взорваться эту самую Ирину от ярости.
— Вы не можете.. не можете выбрать эту картину, это же откровенная мазня! — Ирина поперхнулась возмущением, напоминая кошку со вздыбленной шерстью. У нее буквально глаза горели, а в воздухе неуловимо пахло озоном. «Не пробудилась бы грешным делом», — подумала я. Немного разрядила обстановку Александра, судя по всему, имевшая богатый опыт общения с темпераментными художниками и успокаивающе погладила буйную девицу по руке.
— Ну что вы такое говорите, Ирина?
— Правду! — резко махнула рукой та. Не помогли успокаивающие поглаживания. Тут скорее кувалда по голове поможет. А Ирина между тем, агрессивно надвигаясь на