Гусев вообще, оказался единственным, кто подозревал Гривасова. Если бы он тогда оказался сильнее…
Тогда человек Сарая был бы жив. Тот капитан, с которым я говорил на крыльце штаба. Он был бы жив, а я и Лира нет. Потому что Гривасов убил и этого капитана, и его сообщников. Устроил взрыв на фабрике мучных изделий. Но это произошло уже после убийства Гусева и Крылова…
Не знаю, стыд ли это, или что иное, но в груди поднималось какое-то мерзкое ощущение. Липкое, навязчивое, оно вызывало отвращение к себе самому. Вешало на меня ярлык мерзавца и негодяя. Плохого человека.
Вешало за то, что жив. Что иной раз думаю с облегчением о прошлом, тихо радуюсь, что всё сложилось, как сложилось. Что Лира и Варенька живы пусть и ценой чужих жизней…. За то, что я похож на Раксу и Сарая.
— Ростик, ты вернулся?
Голос любимой вырвал из омута тягостных мыслей. Её руки легли на мои плечи сзади. Водопад волос заструился по щекам и шее, а губы коснулись макушки.
Я пришёл в себя, как ото сна. Словно солнце распушило все лучи и разогнало ночную тьму. Озарило закрытые веки.
Поднял руку, приобнял Лиру и, задрав голову, поцеловал. Жадно, страстно, поцеловал. Она ответила тем же.
— Погоди, — она отстранилась и, включив мягкий желтый свет, обошла кресло, — люба мой, я…ничего себе татуировки.
— Ага, — улыбнулся я, наблюдая, как её взгляд скользит по моему телу, рассматривая линии-детекторы силы.
— Новая технология, недавно изобрели, — проговорила Лира в воздух и кивнула своим мыслям, — Лиза говорила, что хочет использовать.
Любимая посмотрела на меня, и в её глазах мелькнуло что-то странное, непонятное мне.
— Ростик, — она вдруг смутилась и, поправив домашний халатик, принялась рассматривать ковёр на полу, — у меня к тебе серьёзный вопрос.
— Они повсюду, — улыбнулся я и оттянул резинку от трусов, — даже там линии, но… доктор сказал, что можно.
Лира в ответ покачала головой. Глянула на меня, вздохнула и уселась мне на колени. Её руки обвились вокруг моей шеи. Губы легонько коснулись щеки, и она, прижавшись личиком, прошептала мне на ухо:
— Я не об этом, глупенький. Нам надо поговорить.
Это её «надо поговорить» не сочеталось с языком тела, но я понял, что сейчас не время. Мои руки замерли, едва добравшись до неприличных мест. Замерли и отползли назад.
— Ростик, — Лира отклонилась назад в моих объятиях и посмотрела мне в глаза, — когда ты собирался мне рассказать?
— О чём? — в голове, словно поля с фруктами в игровом автомате казино, побежали мысли.
Про Лизу сказал. О Ксу всё объяснил. Остальное пустяки. Бинго — я безгрешен и ни в чём не виноват.
— О Евпатии Ивановиче и отряде спецназа рода, — любимая наклонила головку на бок, и её лицо приняло вопросительное выражение.
— Эм… — третий барабан в автомате сдвинулся на одно деление вниз, и в голове проиграла мелодия ошибки. Комбинация не выиграла. Грешок нашёлся.
— Кирилл Русланович отчитался о новейших доспехах и образцах вооружения, которые ты привёз из столицы, — говорила Лира ровно. — Сказал, что они уже поставлены на вооружение рода и переданы Евпатию Ивановичу.
— Душа моя…
— Я удивилась, как так быстро, — Лира приложила к моим губам пальчик. — Стала выяснять и всё поняла, — она замолчала и посмотрела на меня ну очень серьёзно, — Ростик, пообещай так больше не делать.
— Нет, — я помотал головой, а перед глазами встала картина смываемого в унитаз пепла.
Пепел — всё, что осталось от левого инфопланшета, по которому я общался с Евпатием Ивановичем. Я тогда улетал на Гусь-Налимск и боялся, что не успею вовремя, а Лира проиграет суд.
В итоге я опоздал, но суд любимая выиграла, а Евпатий…
Группа спецназа с ним во главе так и осталась на Владивостоке. Секретный, нелегальный перелёт на планету. Анонимное размещение в столице. Полный ангар вооружения. Мы сделали всё, чтобы в нужный момент, если понадобится, мы отбили Лиру у конвоя. Отбили и переправили за границу Империи.
Следующая встреча с любимой, в таком случае, произошла бы в Китайской Империи…
— Ростик…
Не дал ей говорить. Притянул к себе и поцеловал.
Недавние сомнения и мысли по поводу Крылова и Гусева показались мне ничтожными по сравнению с тем, на что я был готов полгода назад.
Да, я малодушно благодарю судьбу и Бога, что всё сложилось так, как сложилось. И буду благодарить. Потому что я готов на всё ради своей семьи.
Я не Ракса и не Сарай, которые изначально задумали убить всех ради достижения цели. Я попробую все доступные, законные способы. Но, если не выйдет, не буду стоять и беспомощно смотреть. Не буду вопрошать, как же так? Я пойду дальше и сделаю всё, что понадобится.
Пусть это сделает меня предателем. Пусть назовут мерзавцем и негодяем, но судьи кто?
Поцелуй закончился и я произнёс:
— Нет, не могу обещать, — Лира попыталась нахмуриться, а я продолжил: — лишь бы вы обе были целы и невредимы. Вместе.
Любимая не смогла нахмуриться. Её лицо дрогнуло, и она спрятала его, прижавшись ко мне щекой.
— Просто предупреди, хорошо? — прошептала она.
— Если понадобится, — ответил я.
Есть вещи, которые лучше не знать. Чтобы не выдать себя ни словом, ни жестом.
Лира вздохнула, и я ощутил, что её тело расслабилось. Она всё поняла и приняла.
— Люблю тебя, — прошептала она.
— Люблю тебя, — мои губы коснулись её шейки.
* * *
Варенька дала нам час. Целый час, за который мы так и не смогли полностью показать друг другу, что скрывается за словами «Я люблю тебя». Потом доченька проснулась.
— Ты кушал, как пришёл? — Лира держала Варюшу на руках и расхаживала по комнате, пока маленькое чудо хватало её волосы в кулачки и дёргало ими, как возница вожжами.
— Неа, — я лежал на кровати и ощущал себя отдохнувшим.
Нет, тело устало. Мышцы ломило после тренировки у Мангуста, пробежки вечером и упражнений пять минут назад. Но разум, моё «я», чувствовали себя обновлённым.
Никаких сомнений не осталось. Я определился с тем, кто я такой, и ясно осознавал свои задачи. Это придавало сил. В голове и в Душе поселилась лёгкость.
— Пойдём вниз, — улыбнулась Лира и, поглядывая