— Я готов говорить, инквизитор, — Вертер скрипнул зубами от боли, когда потребовалось вытащить из новообретенной памяти незнакомое слово. — Но не прежде, чем получу еды. Вы зарядили мои батареи, но моя плоть находится на грани выносливости. В любой момент я могу потерять сознание. Тогда никаких ответов вы не получите. Даже военнопленных и преступников не морят голодом — а я ни то, и ни другое.
— Варез, — коротко приказал инквизитор. — Инъекцию.
Безволосый человечек подошел к Вертеру, извлекая откуда-то шприц с прозрачной жидкостью.
— Поверни шею, — сказал он. — Это замена пищи.
Стволы в руках конвоя все еще смотрели на него. Вертер был вынужден подчиниться, и игла вонзилась в его яремную вену. А через секунду по ней словно побежал жидкий огонь, разливающийся по всему телу и наполняющий его энергией. Инъекция глюкозы. Знакомо.
«Я бы предпочел стейк», — подумал киборг, но благоразумно промолчал.
— Назовись, — потребовал инквизитор.
— Владислав Вертер.
— Каков твой ранг и занятие?
— Сотрудник… шшш… гильдии «Aquila Inc», палач… ревизор… нет, не то слово. Я проверял новую технику. Находил недостатки и помогал их исправлять.
— Что ты делал на борту космического скитальца?
— Простите, где?
— Там, где мы тебя нашли.
— Убегал от каких-то жутких тварей.
— Не лги мне. Ты дрался с ними.
— Немножко. Но в основном убегал.
— Кто обучил тебя использованию ксенотеха?
— Что такое «ксенотех»?
— Оружие, с которым тебя застали.
— Так вот как оно называется… я впервые увидел что-то подобное. Но я проходил военную подготовку и имею боевой опыт. Это оружие имело сходную компоновку со знакомым мне… гх… стаббером. Ствол, рукоятка, спуск, приклад — все там, где должно быть. Оказалось просто разобраться.
— Как ты оказался там?
— Долгая история.
— Я не тороплюсь.
— Исследователи создали машину. Они проводили… проверку. Проверяли ее работу. Ранее подобные проверки проходили с неразумными живыми тварями, и они завершились успешно. Тогда машину решили включить с участием человека. Со мной. Она переместила меня в какое-то пространство, наполненное хаосом. Я потерял чувство времени. Потом вдруг оказался… на космическом скитальце, как вы это назвали. Там были чудища и люди, сражавшиеся с ними. Они убили почти всех, но и сами погибли. Я попытался убежать от оставшихся, но понял, что те слишком быстры. Подобрал брошенное оружие и вступил в бой. Остальное вы знаете.
— Герман, он говорит правду? — обратился инквизитор к лысому человеку с психосиловым посохом, умевшему проникать в чужую память.
— Да. Или искренне верит в то, что говорит правду.
— Могу я задать вопрос? — дожидаться разрешения Вертер не стал. — Где я нахожусь и какой сейчас год?
— Сегментум Ультима, Восточный Предел, — буднично ответил инквизитор. — Мы на борту имперского фрегата «Таласа Прайм». Сегодня тридцать восьмой день девятьсот восемьдесят первого года сорок первого тысячелетия, по терранскому календарю.
— Сорок… первого? Тысячелетия?
Остальное сказанное инквизитором прозвучало для Вертера бессмыслицей, но за дату он уцепился. «Терранский» календарь… «Terra» на латыни обозначало любую землю, и планету в том числе. Не хочет же этот покрытый шрамами старик сказать, что прошли гребаные сорок тысяч лет?!
— Да. Сорок первого, — инквизитор ухмыльнулся. — Ментальный допрос показал, что ты — уроженец святой Терры, родом из третьего тысячелетия. И мне очень интересно, каким образом ты выживал в варпе в течение четырехсот веков.
Вместо ответа Вертер уронил голову в руки.
Сорок тысяч лет. Это число было слишком огромно, чтобы сознание смогло его вместить. Вся история человеческой цивилизации, знакомая по школьному курсу истории, насчитывала всего двенадцать тысяч лет, начиная с самых древних известных поселений, раскопанных на Ближнем Востоке. Ему хотелось закричать, что старик лжет ему в лицо. Что никакое это не сорок первое тысячелетие, а дурацкий розыгрыш. Но каким-то шестым чувством понимал, что инквизитор говорит правду. Или искренне верит, что говорит правду.
— Я хочу услышать ответ, — его собеседник не собирался давать ему времени, чтобы прийти в себя. — Каким образом ты спасся от влияния варпа? У тебя было какое-то устройство? Или же тебя защитили с помощью психического колдовства?
— Понятия не имею, — выдавил Вертер. — Перед проверкой… я встретился с человеком. Говорил с ним. Видел его вблизи, как вас сейчас. Он был владельцем гильдии, на которую я работал. Я знал его под обычным именем, но теперь мне понятно, что это существо лишь прикрывалось личиной человека. Оно словно испускало свет, который видно не глазами. Но это заметил только я. А может, другие тоже видели, но не подали виду. Он намертво отпечатался в моем мозгу. Когда то пространство пыталось поглотить меня, то я вспоминал этот золотой свет, и оно отступало. Я запомнил слово, которым они меня называли… «анафема».
— Да уж, дела, — пробормотал Герман. — Это же ритуал Связывания души, в чистом виде. Только без побочного эффекта в виде ослепления. Согласно легендам, Император ходил среди людей с древнейших времен, помогая и наставляя из тени. Если наш гость благословлен им, то вполне мог и пережить заточение в варпе.
— Меня больше беспокоит то, что он вообще смог увидеть свет Императора, — ответил инквизитор. — Вы замерили его псайкерский потенциал?
— Да, сэр. Уровень «лямбда», с натяжкой — «каппа». Слишком слаб, чтобы отправиться на Черный Корабль или осознано контролировать свои способности. На практике это выглядит как обостренная интуиция и эмпатия. В остальном же просто человек.
— Просто человек, с аугментацией, занимающей семьдесят процентов тела. Ну что же, Вла-дис-лав Вер-тер, — инквизитор снова обратился к киборгу. — Как ты уже понял, сейчас от родного дома тебя отделяет сорок тысячелетий времени и примерно девяносто тысяч световых лет расстояния. И положение твое, не буду скрывать, хуже некуда. Во-первых, ты никто и из ниоткуда. Во всей Галактике за тебя не поручится ни одна живая душа. Во-вторых, ты не имеешь никакого представления о том, как сейчас устроен мир. Не знаю, существовала ли в твои времена технология межзвездных перелетов, но думаю, что изменилось очень многое. В-третьих, твое механическое тело, твои слова и мысли, даже само твое существования многие сочтут ересью, и поступят с тобой как с еретиком. То есть убьют. Кое-кто из моей свиты рекомендовал именно так и сделать, во избежание ненужных рисков. В-четвертых, у тебя ничего нет — ни денег, ни оружия, ни даже еды и энергии для твоей дурацкой аугментики, не способной подзаряжаться самостоятельно. Долго ты не протянешь, даже если ухитришься сбежать — а бежать с космического корабля можно