— Я уже подумал трижды, — на самом деле три тысячи триста сорок восемь раз, но не признаваться же сразу во всем. — Иных вариантов нет. Для штурма такой крепости понадобится три-четыре роты вооруженных до зубов солдат при поддержке артиллерии, пулеметов и бронемашин. Или как минимум двое таких, как я.
— Даже двое, — Галаган выпятил губу. — Всего-то… А я думал, ты стоишь целой дивизии.
— А на сбор столь большого отряда нет ни времени, ни денег, — Захар пропустил иронию мимо ушей. — Игнатов прямо сейчас пытает пленных, и очень скоро кто-то из них либо расколется, либо погибнет от болевого шока. Я не могу допустить ни того, ни другого, поэтому пойду за ними в любом случае. От тебя же потребуется помощь с туннелем — только и всего. Справишься — я твой должник. Откажешь — и надейся, что в грядущей Смуте нам не придется ничего делить.
— Черт тебя послал на мою голову! — Дмитрий в отчаянии всплеснул руками. — Ладно, иду.
— Мудрое решение, — киборг кивнул. — Берем все необходимое — и выдвигаемся.
Пленный налетчик не соврал — Игнатов превратил усадьбу в самый настоящий укрепрайон. Американцев же во дворе ошивалось даже больше, чем на корабле рабовладельцев — янки заливались виски, играли в карты и лезли под юбки к служанкам, которых хозяин задешево скупил по округе для увеселения собственной армии.
Для нее же не так давно построили двухэтажный барак — киборг заприметил под стенами еще свежую, не успевшую потемнеть от грязи и влаги стружку. При том в самом особняке — изысканном, кирпичном, слегка подпорченным «шляпой» из ржавого металла — наемников не было.
Барон вместе с женой, наследником и снохой допрашивали Титовых на втором этаже. Все окна снабдили тяжелыми бронированными ставнями, сплошь изрезанными неведомыми рунами, но сейчас ублюдки нападения не ждали и потому не потрудились прикрыться хотя бы шторами.
И охотник из своего укрытия в кроне старого дуба видел происходящее так, словно сам находился в комнате — помогала прихваченная из кабинета подзорная труба. Еву, Алексея и Сергея Ивановича привязали к стульям с высокими спинками и веревок не пожалели — пленные едва могли шелохнуться.
Выглядели все трое крайне паршиво — очевидно, допрос продолжался довольно долго. Чтобы несчастные не умерли раньше времени, подле них дежурила светловолосая девушка в белом платье, нянча в ладонях сферу золотого света.
Наследник — такой же хлыщ, как и сдохший братец — следил, чтобы отец не переусердствовал и в нужный момент уговаривал его остудить пыл. Он носил такой же бордовый костюм в черную клетку, а голову украшала копна непослушных медных волос.
Патриарх же отличался высоким ростом и широкими плечами, темно-рыжие волосы стриг под горшок, а тяжелую челюсть украшала густая борода. Женушка выглядела лет на десять моложе, носила фривольное красное платье и наблюдала за пыткой с нездоровым интересом, сидя в глубоком кресле напротив и потягивая шампанское из фужера.
— Отвечай, сволочь! — Игнатов вновь накинулся на едва живого Сергея Ивановича, толком не отошедшего от ночной стычки. — Где мой сын?
— Повторяю, — стоило мужчине разлепить разбитые губы, как с уголка скатилась струйка крови. Профессор тяжело дышал, закатывал глаза и дрожал от затянутых до скрипа пут. — Лука пришел около полуночи. Потребовал дань. Я сказал, что хрусталит еще не собран, но взамен я готов предложить закладную на поместье. Он ответил, что ему нужно посоветоваться с вами и ушел. Через час появились Прорехи, и больше мы его не видели.
— Врешь, сука! — Демьян схватил мужчину за шею, сдавил до темноты в глазах и пропустил меж пальцев искрящиеся электрические разряды.
Титов выгнулся дугой, глухо замычал и обмяк, роняя темные капли носом и ушами.
— Папа! — в слезах выпалил Алексей. — Не трогайте его!
— Заткнись, сопля, — мучитель брезгливо вытер руки платком. — До тебя очередь еще дойдет.
— Только тронь его, — в гневе прошипела Ева.
— Смотри, — рыжий буйвол подошел к мальцу, взял за ухо и крутанул так, что бедолага заверещал не своим голосом. — Тронул. И что ты мне сделаешь?
Девушка плюнула в ублюдка, но слюна разбилась о невидимую преграду перед ним. Захар присмотрелся и заметил, что в путы Титовых вплетены костяные бусины, исчерченные камешки и «пустые» кристаллики манорода. Очевидно, эти обереги подавляли магию и не позволяли бедолагам освободиться. Но несмотря на это, Демьян позаботился и о личной защите, о чем не следовало забывать.
— Может, мне сразу им заняться? — Игнатов поймал острый подбородок красавицы и стиснул так, что у той брызнули слезы. — Или сперва проверить, так ли ты крепка телом и духом, как хочешь казаться?
— Сгинь в Бездне, — рявкнула баронесса.
Бородач ухмыльнулся и направил руку на грудь наглячки. Ничего особенного не произошло — ни огненных искр, ни электрических сполохов, но Ева вдруг изменилась в лице, побледнела, изошла крупными бисеринками пота и распахнула веки. Затем кашлянула, резко дернулась и сморщилась так, словно съела половину лимона.
— Так и будешь смотреть? — Галаган чуть не сорвался с ветки, но все же забрался на дерево и прильнул к окуляру. — Может, уже вмешаемся?
— Я не просто смотрю, — хмуро бросил киборг. — Я считываю маршруты патрулей.
Меж тем Игнатов склонился над брюнеткой и водил кистью из стороны в сторону, точно оглаживал невидимый мраморный шар:
— Чувствуешь, как сжимается сердце? — с нежностью завзятого гестапоцва проворковал патриарх. — Как замедляется пульс почти до самой остановки? И как затем бросается в галоп, точно бешеная лошадь? Кровь — это та же Вода, а я неплохо обучен этой Стихии. Хочешь, я велю ему замереть, а потом запущу вновь? Поверь — ощущения незабываемые. А может, наполнить твои легкие до краев?
Ева зашлась в надсадном хрипе, и из носа и рта хлынули мутные струйки.
— Вот же подонок, — прошипел Дмитрий. — У меня уже руки чешутся порвать его на клочки.
— Вперед, — равнодушно отозвался спутник.
Галаган скрипнул зубами и затих.
— Пожалуйста… — захныкал Алексей. — Не надо ее мучить.
— Так может ты мне все расскажешь? — палач взмахом руки исторг воду пленнице на подол и шагнул к мальчишке, пока его сестра кашляла и заходилась влажными вдохами. Сноха