– А, – говорит слепой, – это – баба-яга; погоди же, надо с ней по-своему разделаться! Завтра мы не пойдём на охоту, а постараемся залучить её да поймать…
Утром на другой день богатыри не идут на охоту.
– Ну, дядя безногий, – говорит слепой, – полезай ты под лавку, смирненько сиди, а я пойду на двор – под окном стану. А ты, сестрица, как придёт баба-яга, садись вот здесь, у этого окна, в голове-то у ней ищи да потихоньку пряди волос отделяй да за оконницу на двор пропускай; я её за седые-то космы и сграбастаю!
Сказано – сделано. Ухватил слепой бабу-ягу за седые космы и кричит:
– Эй, дядя Катома! Вылезай-ка из-под лавки да придержи ехидную бабу, пока я в избу войду.
Баба-яга услыхала беду, хочет вскочить, голову приподнять – куда тебе, нет совсем ходу! Рвалась-рвалась – ничего не пособляет! А тут вылез из-под лавки дядя Катома, навалился на неё словно каменная гора, принялся душить бабу-ягу, ажно небо с овчинку ей показалось! Вскочил в избушку слепой, говорит безногому:
– Надо нам теперь развести большой костёр, сжечь её, проклятую, на огне, а пепел по ветру пустить!
Возмолилась баба-яга:
– Батюшки, голубчики! Простите… что угодно, всё вам сделаю!
– Хорошо, старая ведьма! – сказали богатыри. – Покажи-ка нам колодезь с целющей и живущей водою.
– Только не бейте, сейчас покажу!
Вот Катома-дядька дубовая шапка сел на слепого; слепой взял бабу-ягу за косы; баба-яга повела их в лесную трущобу, привела к колодезю и говорит:
– Это и есть целющая и живущая вода!
– Смотри, дядя Катома, – вымолвил слепой, – не давай маху; коли она теперь обманет – ввек не поправимся!
Катома-дядька дубовая шапка сломил с дерева зелёную ветку и бросил в колодезь: не успела ветка до воды долететь, как уж вся огнём вспыхнула!
– Э, да ты ещё на обман пошла!
Принялись богатыри душить бабу-ягу, хотят кинуть её, проклятую, в огненный колодезь. Пуще прежнего возмолилась баба-яга, даёт клятву великую, что теперь не станет хитрить: «Право-слово, доведу до хорошей воды».
Согласились богатыри попытать ещё раз, и привела их баба-яга к другому колодезю. Дядька Катома отломил от дерева сухой сучок и бросил в колодезь: не успел тот сучок до воды долететь, как уж ростки пустил, зазеленел и расцвёл.
– Ну, это вода хорошая! – сказал Катома.
Слепой помочил ею свои глаза – и вмиг прозрел; опустил безногого в воду – и выросли у него ноги. Оба обрадовались и говорят меж собой:
– Вот когда мы поправимся! Всё своё воротим, только наперёд надо с бабой-ягой порешить; коли нам её теперь простить, так самим добра не видать – она всю жизнь будет зло мыслить!
Воротились они к огненному колодезю и бросили туда бабу-ягу: так она и сгинула!
После того Катома-дядька дубовая шапка женился на купеческой дочери, и все трое отправились они в королевство Анны Прекрасной выручать Ивана-царевича. Стали подходить к столичному городу, смотрят: Иван-царевич гонит стадо коров.
– Стой, пастух! – говорит Катома-дядька. – Куда ты этих коров гонишь?
Отвечает ему царевич:
– На королевский двор гоню; королевна всякий раз сама поверяет, все ли коровы.
– Ну-ка, пастух, на тебе мою одёжу, надевай на себя, а я твою надену и коров погоню.
– Нет, брат, этого нельзя сделать; коли королевна уведает – беда мне будет!
– Не бойся, ничего не будет! В том тебе порука Катома-дядька дубовая шапка!
Иван-царевич вздохнул и говорит:
– Эх, добрый человек! Если бы жив был Катома-дядька, я бы не пас в поле этих коров.
Тут Катома-дядька дубовая шапка сознался ему, кто он таков есть; Иван-царевич обнял его крепко и залился слезами:
– Не чаял и видеть тебя!
Поменялись они своими одёжами; погнал дядька коров на королевский двор. Анна Прекрасная вышла на балкон, поверила, все ли коровы счётом, и приказала загонять их в сарай. Вот все коровы в сарай вошли, только последняя у ворот остановилась и хвост оттопырила. Катома подскочил:
– Ты чего, собачье мясо, дожидаешься? – схватил её за хвост, дёрнул, так и стащил шкуру!
Королевна увидала и кричит громким голосом:
– Что это мерзавец пастух делает? Взять его и привесть ко мне!
Тут слуги подхватили Катому и потащили во дворец; он идёт – не отговаривается, на себя надеется. Привели его к королевне; она взглянула и спрашивает:
– Ты кто таков? Откуда явился?
– А я тот самый, которому ты ноги отрубила да на пень посадила; зовут меня Катома-дядька дубовая шапка!
– Ну, – думает королевна, – когда он ноги свои воротил, то с ним мудрить больше нечего! – и стала у него и у царевича просить прощения; покаялась во своих грехах и дала клятву вечно Ивана-царевича любить и во всём слушаться.
Иван-царевич её простил и начал жить с нею в тишине и согласии; при них остался слепой богатырь, а Катома-дядька уехал с своею женою к богатому купцу и поселился в его доме.
Зорька, Вечорка и Полуночка
В некоем государстве жил-был король; у него было три дочери красоты неописанной. Король берёг их пуще глаза своего, устроил подземные палаты и посадил их туда, словно птичек в клетку, чтобы ни буйные ветры на них не повеяли, ни красно солнышко лучом не опалило. Раз как-то вычитали королевны в одной книге, что есть чудный белый свет, и когда пришёл король навестить их, они тотчас начали его со слезами упрашивать:
– Государь ты наш батюшка! Выпусти нас на белый свет посмотреть, в зелёном саду погулять.
Король принялся было их отговаривать. – куда! – и слышать не хотят; чем больше отказывает, тем они пуще к нему пристают. Нечего делать, согласился король на их неотступную просьбу.
Вот прекрасные королевны вышли в сад погулять, увидали красное солнышко, и деревья, и цветы, и несказанно возрадовались, что им волен белый свет; бегают по саду – забавляются, всякою травкою любуются, как вдруг подхватило их буйным вихрем и унесло высоко-далеко – неведомо куда. Мамки и няньки всполошилися, побежали к королю докладывать; король тотчас разослал во все стороны своих верных слуг: кто на след нападёт, тому посулил большую награду пожаловать. Слуги ездили-ездили, ничего не проведали, с чем поехали – с тем