В дверях зала стоял Майкл Вернер, и все взоры были обращены на него. Он был одет в изящный камлотовый камзол с рукавами, обрамленными кружевными манжетами, бриджи из дорогого бархата оливкового цвета, черные чулки и черные туфли с серебряными пряжками. Взгляд его черных глаз пронзил бальный зал и встретился с ее глазами, после чего он подошел прямо к ней через расступившуюся толпу гостей. Майкл не обращал внимания на похожие на шорох осенних листьев шепотки и обескураженные взгляды, он шел к ней. Он был без парика, да тот ему был и не нужен, волосы у него были черные, длинные и блестящие. Один локон упал на лоб.
Подойдя к Ханне, он отвесил насмешливый поклон, прижав руку к поясу, словно держал в ней невидимую шляпу. Выпрямившись, он чуть покачнулся, и Ханна уловила явственный запах коньяка.
– Мадам, позвольте вас пригласить на танец?
Не успела Ханна сказать слово или шевельнуться, как Майкл махнул рукой, и музыка снова заиграла.
Когда он закружил ее по залу, она с яростью спросила:
– Как вы посмели сюда явиться, сэр? Вас не приглашали!
– А зачем мне приглашение? – с нарочитой наглостью отозвался Майкл. – «Малверн» – мой дом, и я могу делать тут что захочу.
– А еще вы пьяны! От вас коньяком разит!
– С чего бы вам беспокоиться, мадам? Как служанка в таверне вы наверняка подавали выпивку посетителям куда пьянее меня.
– Вы слишком далеко заходите, сэр!
– Я говорю правду, разве нет? – спросил Майкл невинным тоном. – Или, быть может, мне наврали. Разве вы не были служанкой? Может, я ошибся? Может, какую-то другую обнаженную девицу я видел на втором этаже таверны «Чаша и рог»?
Ханна пыталась отстраниться от него, но он держал ее железной хваткой. Потом она вспомнила, где находится. Оглянувшись по сторонам, она увидела, что на них пристально смотрят. Она подчинилась, но решила больше не реагировать на его колкости.
Когда музыка смолкла, Майкл поклонился в пояс.
– Вы доставили мне истинное удовольствие, миледи.
Он развернулся и отошел в сторону. В Ханне кипела злоба. Как же ей хотелось приказать, чтобы его вышвырнули вон! Но она знала, что не посмеет этого сделать. Это не только возбудит сплетни, но и может еще и разозлить Майкла, и он начнет предъявлять права на «Малверн».
Ханна твердо решила, что больше танцевать с ним не станет, даже если ей придется бежать из зала. Майкл к ней не приближался. В течение двух следующих часов она видела, что он каждый танец танцевал с новой дамой. И почувствовала себя уязвленной неизвестно отчего.
Занятая своими партнерами по танцам, Ханна стала пить вино, которое те ей приносили.
Чуть позже она поняла, что присутствие Майкла как-то странно омрачило атмосферу бала. Как только любопытство гостей было удовлетворено, они начали разъезжаться. Вскоре их осталось очень мало.
И тут, наконец, Майкл подошел к ней прямо посреди танца. Грубо оттолкнув локтем ее партнера, он крепко обхватил ее за талию. Не говоря ни слова, он начал тащить ее к выходу из зала.
– Что вы задумали, сэр?
Майкл не ответил, но продолжал тащить ее, и танцующие расступались, чтобы дать им дорогу.
Ханна ясно видела изумленные лица немногочисленных оставшихся гостей. Она попыталась вырвать руку, но его пальцы были такими же неподатливыми, как и обруч вокруг ее талии. Стараясь остановить движение, Ханна рванулась изо всех сил, поскользнулась на натертом полу и упала на колени.
По-прежнему ни слова ни говоря, Майкл развернулся, поднял ее, снова схватил за запястье и продолжил свой путь.
Ханна, разозлившись и испугавшись, завизжала, но гости, казалось, завороженные происходящим, не шелохнулись, чтобы ей помочь.
На другом конце бального зала услышавший крики Ханны Андре Леклер поспешил ей на выручку. Потом, увидев, что Майкл тащит ее к выходу, замедлил шаги и вовсе остановился. Но не от страха. Ему приходилось убивать и раньше, и сейчас он смог бы убить, будь на то веская причина. Именно поэтому он бежал в эту нецивилизованную страну, а не пребывал в своем любимом Париже.
Андре улыбнулся своей лукавой улыбкой. Возможно, эта страна не такая уж и дикая. Вероятно, это хоть и грубое и первобытное, но проявление страсти.
«Сударыня моя, – сказал он про себя, – хоть раз откройте свое сердце. Если к вам придет наслаждение, примите его с благодарностью!»
Выйдя в вестибюль, Майкл направился к лестнице. Ханна в отчаянии потянулась к перилам и судорожно в них вцепилась. Майкл, шагая вперед, отпустил ее руку.
– Мадам, – проговорил он сквозь сжатые зубы, – мы поднимаемся наверх…
– Нет!
– …даже если мне придется вас понести!
Не говоря больше ни слова, Майкл нагнулся и подхватил ее на руки. Удивленная и разозленная Ханна отпустила перила. Майкл шагал по ступенькам, легко неся ее на руках. Ханна сопротивлялась, изо всех сил била его по лицу и визжала, чтобы он ее отпустил. Затем из-за его плеча она увидела собравшихся у подножия лестницы гостей, глядевших на них. Она умолкла, решив, что не надо продолжать веселить их этим спектаклем.
Наверху Майкл прошел мимо хозяйской спальни в комнату Ханны. Подойдя к кровати, он бросил Ханну на спину, потом вернулся, чтобы запереть дверь на ключ.
Он вернулся к кровати и посмотрел на Ханну, на упавшую ей на лоб прядь волос, и его глаза вспыхнули, как черные бриллианты.
Ханна чувствовала, как по ее телу струится горячая кровь. Ее волновало смешанное чувство злости и страха. Хоть она и вымоталась, но поняла, что такой живой не ощущала себя вот уже много месяцев.
– Что вы намерены делать? – с вызовом спросила Ханна.
– Ну мадам, я собираюсь осуществить свои права хозяина в качестве владельца поместья.
– Вы же сказали, что владение плантацией вам неинтересно.
Холодная улыбка не коснулась его глаз.
– Это так, досужая острота, мадам. По закону я хозяин поместья и имею полное право делать тут что угодно. Но давайте оставим эту праздную болтовню. В конце концов, вы не в первый раз ложитесь с мужчиной. Конечно же, я не столь отвратителен, как хозяин таверны, и я гораздо моложе, чем мой отец. К тому же хочется знать, чем это вы так околдовали моего отца, что он в его годы и с его привычками взял и женился на вас.
Майкл наклонился, упершись руками в кровать по обе стороны от ее тела. Она видела лихорадочный блеск его глаз, чувствовала исходивший от него запах коньяка, смешанный с приятным запахом мужского тела.
– Не надо