– Не понимаю, зачем ты тогда бил Булата? Если это все было для тебя шуткой… Ради победы Миланы.
Макс хмурит брови, смотрит на меня так, как будто на его плечах лежит невидимый груз:
– Я никогда такого не говорил. Что все между нами было шуткой. Нет, все было по-настоящему.
Открываю рот – и закрываю. Снова открываю. И снова беззвучно закрываю. Не могу вспомнить: неужели он правда не говорил такого? Но ведь и не опровергал никогда.
– Зачем ты тогда… ну, не объяснил мне все в Питере? Зачем начал меня шантажировать! Ты все испортил! И после всего тоже вел себя как идиот… Ты врешь, – делаю я вывод.
Максим заводит машину, и мы едем домой. Я, думая, что он больше ничего не скажет, отворачиваюсь к окну, смотрю на вечернюю Москву. Тут слышу его голос:
– Согласен, был идиотом. Я тогда узнал, что мне врали половину жизни. Немного сорвало крышу. Потерял себя. Да, все испортил. Я всегда был склонен к саморазрушению… Да, не сразу понял, что это было. Думал, что легко смогу тебя забыть.
– Не надо врать. Твои «новые чувства» возникли лишь потому, что мы теперь в одном доме живем. Вот съеду – и снова их не будет, – неожиданно слишком эмоционально подытоживаю я.
Макс усмехается:
– Сомневаюсь. Я бы и без родителей нашёл тебя.
– И что бы ты сделал?
– Вот то же самое, что сейчас делаю.
Хмурюсь, не понимая, о чем он говорит, но решаю не уточнять.
Мы подъезжаем к дому. Я пытаюсь выйти из машины, но дверь оказывается заблокирована. Я поворачиваюсь к Максу, и он в один миг обхватывает меня двумя руками чуть ниже плеч:
– Помнишь, как мы тут подолгу целовались в машине? А что было на заднем сиденье? Давай все вернём… Ни с кем у меня такого не было, Катя! Я видео сегодня пересмотрел и окончательно понял, что… вот, что с тобой было, – у меня так больше ни с кем никогда не будет… Ну, я вроде как… люблю тебя. На самом деле. Осознал, – признается он, запинаясь и явно волнуясь, как будто ему пятнадцать лет.
– Ты не удалил то видео! – восклицаю я.
Макс морщится и отпускает руки:
– Ты серьезно? Это единственное, что ты услышала? Я тебе душу вывернул! А ты про свое видео… За карьеру волнуешься? Все с ней будет норм…
– Ты обещал удалить!
– Не смог. Сорри.
– Удаляй сейчас!
Макс берет телефон в руки:
– Хорошо, удалю… Начнёшь заново со мной встречаться? – спрашивает он.
Я скрещиваю руки:
– Ты обещал не шантажировать.
– С тобой по-другому не выходит… Ладно. Один поцелуй в машине. Договорились?
Задумываюсь на секунду.
– Ладно, согласна.
Макс при мне удаляет то самое видео. Я прошу удалить ещё и из корзины. Он делает это.
– У тебя точно больше никаких копий не осталось?
– Точно, – заверяет меня он и уже тянется к моим губам. Но я останавливаю его рукой:
– Зачем ты вообще тогда его снимал, если говоришь… что правда в меня влюбился. Не понимаю.
– Это Милана. Она поставила камеру в номере, я не знал… А потом ты пришла, я не успел ее убрать. Но я отнял у неё телефон, на который все транслировалось.
В замешательстве я задумываюсь о том дне, а Максим тем временем припадает к моим губам. Не теряя времени, он сразу проталкивает свой язык внутрь… Он даже тихо стонет мне в рот, как будто мечтал об этом долгое время.
Я поворачиваю голову набок, вспоминая, что под этим углом целоваться приятнее всего. Мои губы и язык очень быстро начинают действовать против моей воли… Мозг отключается. Становится хорошо. Вот так бывало с ним раньше во время поцелуев. Первый раз в голову приходит мысль: может, с ним у нас вовсе не конец… а только начало чего-то нового? Но разве мы можем после всего пойти дальше?
Глава 41
Катя
Макс отстраняется первый, прерывая наш поцелуй.
– Ну, что, Катя? Дашь мне ещё один шанс?
Беру свой рюкзак и дёргаю ручку двери:
– Прости, я пока не готова… – бормочу я, а у самой все щёки горят от простого поцелуя.
Максим отводит взгляд в сторону – видно, что он расстроен… Нехотя он снимает двери с блокировки.
Но что я могу поделать? Он сам виноват в том, что у нас не слишком благополучное прошлое.
Выхожу из машины. Макс быстро догоняет меня, и мы вместе заходим в дом.
В доме очень тихо, у меня сразу бегут мурашки от нехорошего предчувствия.
Появляется плачущая мама. Она вытирает платком слёзы с лица, глаза у неё красные.
Быстро разуваюсь и подбегаю к ней:
– Что случилось?
– Да так, – уклоняется она и снова начинает реветь.
Со второго этажа спускается Константин – и Милана с торжествующим видом. Ну, понятно, кто все устроил.
Я злюсь. Ужасно злюсь. Я ещё не знаю, что произошло, но, конечно, я уже на сто процентов уверена, кто в этом виноват.
Я выхожу вперёд и уже собираюсь крикнуть на Милану, спросить, что она за монстр такой, но вперёд меня выходит Максим, отодвигая меня за свою спину:
– Что произошло? – пытается выяснить он у отца.
– Она украла украшения нашей матери! – выкрикивает Милана.
– Не надо так… Всего лишь взяла без разрешения, – добавляет Константин тихо, поворачиваясь к своей дочери.
– Моя мама ничего не… – Выступаю я вперёд, но Максим снова не даёт мне договорить, задвигая обратно за свою спину.
– Речь о колье? – грозно спрашивает он.
Константин и Милана кивают, а моя мама отворачивается.
Максим продолжает:
– Это же ты сама отдала Виктории Геннадьевне то колье, сказала, что это подарок на свадьбу, я сам видел.
Дальше происходит немая сцена. Милана выпучивает глаза и ошарашенно смотрит на Максима. Константин же краснеет и поворачивается к своей дочери:
– Это правда? Милана, ты же сказала мне совсем другое. Ты наврала? Зачем?
Константин подходит к моей маме и извиняется за свою дочь… Мама говорит: «Ничего страшного, это недоразумение». А я видеть его не могу! Подхожу ближе. Выкрикиваю:
– Как вы могли поверить, что моя мать воровка? Может, вы поспешили со свадьбой, раз так плохо знаете друг друга? Она никогда бы не взяла чужое, как и я. А вот ваша дочь… горазда на выдумки.
Мама опускает глаза в пол.
Константин продолжает извиняться и даже уводит маму на второй этаж…
Мы остаёмся втроём.
Бросаю взгляд на Милану. У неё все лицо в слезах. Но мне,