— Я… я не знала…
Она зажмурилась, пытаясь остановить едкие слёзы, облизнула распухшие искусанные губы. Но страх и отчаяние были слишком сильны.
— Понимаю, — тихо сказал он. — Но мой отец погиб из-за вас. Из-за вашей недальновидности, Аврора. Из-за вашего непослушания.
— Простите, — прошептала она, сломавшись.
— Посмотрите на меня, — приказал герцог.
Девушка с трудом открыла глаза, залитые слезами. Она больше не походила на гордую принцессу: страх поработил её. В серых глазах герцога мелькнуло что-то похожее то ли на торжество, то ли на удовольствие. Он наклонился и поцеловал её солёные губы, грубо смяв их. Аврора не посмела возразить и воспротивиться.
Кретьен, спустя пару минут закончив терзать её губы, отстранился.
— Я постараюсь вас простить, Аврора, — сказал с горечью и великодушием. — Постараюсь помнить, что вы — всего лишь маленькая, глупая женщина. Но впредь никогда не смейте возражать мне или перечить. Сегодня состоится наша свадьба. Вы станете моей женой, разделите моё ложе и станете послушной женой. Женой короля, понимаете?
Она невольно отшатнулась, чувствуя, как холодеют щёки.
— Сегодня?
Герцог поднял брови и холодно, высокомерно глядя на неё, уточнил:
— Вы против?
— Нет, но… это очень… быстро и…
— А времени ждать больше нет, Аврора. Враг под стенами. Или вас выдать кагану? В конце концов, зачем нам строптивая принцесса?
— Как вы смеете! — она вспыхнула остатками гордости.
Кретьен сжал лёгкие светлые волосы в кулак, натягивая вниз и заставляя запрокинуть лицо. Снова поцеловал, грубо вторгаясь языком в рот. Девушка упёрлась ладонями в его плечи, но герцог, закалённый в боях и тренировках, не заметил её сопротивления. Аврора замычала ему в рот, дёрнулась, вдруг ощутив, как он поднял её юбки, и шершавая широкая ладонь легла на её бедро, а затем двинулась выше, выше. Принцесса замерла от ужаса.
— Вот так, — прохрипел Кретьен. — Слушайся меня. Как преданная жена должна слушаться мужа. Твоя задача — рожать мне сыновей. А говорить ртом оставь мне.
Он нажал на её ягодицы, заставляя прижаться к его паху, и Аврора почувствовала, словно в неё упёрлось что-то каменное.
— Кретьен, — в отчаянии зашептала она. — Пожалуйста… Мы ведь ещё не женаты…
Герцог заглянул в её лицо и, видимо, то, что он увидел, ему очень понравилось. Пьяно выдохнув, мужчина прорычал:
— К чёрту. Хочу сейчас. Не бойся, потом я на тебе женюсь. Не брошу.
И коротко заржал. А потом пояснил, ухмыляясь:
— Не выпендривайся. У тебя нет выбора, Аврора. Ты должна сейчас искупить вину перед мной. Хотя бы отчасти. Хоть немного.
— Нет, — прошептала девушка и рванула, но её тотчас швырнули обратно.
Аврора закричала. И сразу же завопил Кретьен. Железные пальцы выпустили тонкие волосы. Девушка упала и поползла прочь. А потом сообразила, что герцог вопит от боли. Обернулась.
На полу, сжав низ живота руками, корчился обидчик. Из его пальцев сочилась кровь. Рядом рычал… Гарм? Кажется, так звали пёсика Элис?
— Элис? — прошептала Аврора, вся дрожа. — Элис здесь? Но откуда? И… каган захватил город?
Пёсик снова прыгнул на герцога, укусил за нос, рванул, оставляя рваную рану, а затем обернул мордашку к принцессе. Облизнулся и вдруг улыбнулся, высунув язык.
Аврора замерла. Застыла. Протянула к нему руку, вглядываясь.
Герцог выхватил кинжал и попытался ударить пса. Тот легко отскочил, цапнув зубками волосатую руку.
— Эй? — недоверчиво прошептала Аврора. — Эй… это ты?
Кретьен так и не понял, что его убило. Откуда возник светловолосый парень, который ударил ногой по запястью герцога, выхватил кинжал и… Дальше де Равэ уже ничего не успел увидеть.
— Ты его убил, — потрясённо прошептала девушка. — Ты убил его, Эй…
— Повезло мудаку, да? Даже не помучился как следует.
Он подошёл к ней, точь-в-точь такой, каким она его помнила… вспомнила. Вихрастый, в дублете цвета бычьей крови, в джинсах, ухмыляющийся зло и радостно, с блестящими светло-карими глазами. Вот только осунувшийся, посеревший, с синеватыми тенями вокруг глаз. Аврора протянула руку и неверяще коснулась его лица. Пальцы уколола щетина. Эй на миг закрыл глаза. Потом взял её за руки, лизнул кровоточащие костяшки:
— Осень, уходим. Скоро здесь будет жарко.
Яша, Эй, Дезирэ — у него много было имён — наклонился, снял с ещё дёргающегося в конвульсиях смерти герцога перевязь, надел на себя, подхватил плащ, накинул себе на плечи, капюшоном скрыл светлые волосы.
— Он… из-за меня убили его отца… Белоснежка убила. Не отца, а любовницу мужа, но из-за меня они смогли… и я… А ты…
— Всё тебе наврали. Обвели вокруг пальца, как лохушку. Пожалуйста, мелкая, давай, соберись. Не время для истерик.
— Они поймут, что это не Кретьен, — прошептала Аврора, чувствуя, как её начинает бить дрожь.
Её обманули? Снова? Ситуация повторяется. Неужели всё в мире обречено повторяться? Голова кружилась от хлынувших воспоминаний, прорвавших дамбу колдовства.
— Не поймут.
— Ты ниже его ростом, ты…
— В коридоре полумрак. Они знают, что, кроме вас двоих, здесь никого больше не было. Люди смотрят и ни хрена не видят. Они увидят плащ. Всё, им хватит. Пошли. Стоп. Надень.
Он поднял с кровати тёплый плащ принцессы, закутал её.
— Идём венчаться, — заржал весело и потащил за собой.
Осень обмерла от ужаса, когда лже-герцог решительно прошагал мимо равнодушной стражи, таща немного упирающуюся невесту за собой.
— Пошевеливайтесь, Ваше высочество, — велел хрипло и раздражённо, но так тихо, что опознать голос ни у кого возможности не было.
Стража не отреагировала и на это. Вытянулась привычно и безучастно, и Аврора в ужасе подумала, что, даже если бы герцог начал избивать её на глазах у этих людей, они бы и не пошевелились: смотрели бы таким же тупым и равнодушным взглядом.
На лестнице она вырвала свою руку из руки Эйя и попятилась.
— Я никуда с тобой не пойду.
Дезирэ обернулся, прищурился.
— Это ты меня заколдовал! Я всё вспомнила. Ты лишил меня памяти, ты…
Он шагнул наверх, обнял девушку, очень мягко, коснулся носом носа и лизнул его:
— Привет, истерика. Осень… тихо, мелкая.
— Это не истерика! Просто ты — чудовище. Ты меня бросил…
— Я тебя спас, — без тени улыбки