Я отошла от края. Нужен разгон. Стало светать, и я уже видела край крыши и очертания темного покрывала. Надеюсь, это поможет мне не упасть. Я разбежалась и швырнула сапог так далеко, как смогла.
Он ударился о лобовое стекло пожарной машины.
Пожарные вышли. Люди на улице посмотрели наверх. По траектории было понятно, что это не из сгоревшей квартиры, и вообще не из этого дома.
Я запрыгала, стоя на краю, и замахала руками.
— Помогите!!! Я здесь!!! — кричала я изо всех сил, радуясь, что ко мне вернулся голос. Наверно, стоит благодарить голодного полузомби.
— Там кто-то есть! — показали на меня люди внизу.
Пожарные посмотрели на меня и побежали к заброшке.
Я спасена!
От этих мыслей голова закружилась, и я потеряла сознание.
* * *
По дороге зазвонил телефон. Мелодия звонка у меня стоит на всех одинаковая, поэтому я сперва обрадовалась, решив, что это Лелька одумалась и перезванивает, однако это оказался Генка. На кой леший я ему понадобилась? Я сбросила звонок без зазрений совести.
Троллейбус высадил меня в сотне метров от Лелькиного дома. На железной двери подъезда и на всякий случай на окне с внутренней стороны (вдруг с двери сорвут) висело объявление: «Ясновидящая и целительница в 5-м поколении бабка Ефросинья примет вас по записи по этому телефону (далее шел номер). При экстренных случаях допускается звонить в дверь — первый этаж, квартира направо». Странное дополнение, учитывая, что по окну квартиру достаточно легко вычислить. Но Лелька знала, с каким контингентом придется иметь дело, поэтому старалась разжевывать по максимуму.
Код от двери я знала, поэтому беспрепятственно проникла в подъезд и принялась названивать в нужные апартаменты.
Никто не отвечал.
Я не сдавалась. Затем и вовсе полезла под коврик возле двери: помнится, одно время знахарка Ефросинья имела неосторожную привычку прятать там запасной ключ. Как она поясняла: «А вдруг нормальные гости придут, а меня нет? Что же их в подъезде морозить? Вот тебя, например!» Я возражала: «Дай тогда мне ключ, буду носить на своей связке, но не держи ты, ради бога, здесь его!» Увещеваниям подружка наконец-то вняла, и ключ из-под коврика испарился, однако мне так и не достался. Куда он делся — тайна за семью замками. Но я понадеялась, что ключ она убрала временно, чтобы меня успокоить, а сама потом молчком вернула на прежнее место, поэтому все дальше и дальше просовывала руку, а затем и вовсе перевернула коврик. За этим неблагопристойным занятием меня и застигла соседка из квартиры напротив.
— Уехала она! — гаркнула бабища под два метра ростом. Лелька ее терпеть не могла. Я тоже.
— Уехала? А куда, не подскажете?
— Откуда ж мне знать?! — уперло чучело руки в бока, мол, что я, шпионить за ней буду? А затем тут же поведала: — С хахалем упорхнула. Сумку спортивную к нему в багажник засовывала. На дачу, я думаю.
— На свою дачу или на его дачу?
— На свою дачу!
— С чего вы взяли? — подивилась я, хоть и данной информации обрадовалась. Где дача у единственной подруги, я знала, а вот фазенду неизвестного мужика поди сыщи.
— Она объясняла ему что-то про газовый баллон! И говорила, что гараж у нее в доме есть, машину не придется во дворе на улице оставлять!
Вот ведь любопытная баба! Весь разговор подслушала, а потом делает вид, что она знать ничего не знает! Но мне эта ее неприятная черта только на руку.
— Спасибо!
Итак, дача. Общественным транспортом туда добраться можно только с пересадками, придется вызывать такси. Эх, жалко денег… Но подружку жальче. Ее нужно предупредить. Преступник избавляется от всех свидетелей и даже от тех, с кем эти свидетели говорили.
А еще меня давно уже настораживает осведомленность маньяка. Да, он смотрит все мои трансляции, но и этого недостаточно. К примеру, для того чтобы выйти на бабку Нюшу — точно. Он как будто получает информацию еще и из других источников. И вот у моей подруги, вечно одинокой, появляется откуда ни возьмись какой-то «хахаль». Подозрительно? Еще бы. Возможно, мне так кажется, поскольку я его никогда не видела. Все неизвестное пугает, это закон жизни.
— Вот и познакомлюсь, — хмыкнула я вслух, набирая службу такси.
Но здесь вышел облом. Вечер пятницы — таких желающих отдохнуть на природе было пруд пруди, и мне велели ждать. Если б мне сказали точно, что машины не будет до поздней ночи, я бы не ждала. Но мне пообещали прислать машину через двадцать минут, и я решила, что время терпит. Уж больно не люблю общественный транспорт, а тем более электрички. Я устроилась на лавочке во дворе и стала ждать. Однако прошло уже полчаса, а машина все не ехала, и мне никто не перезванивал. Когда я связалась с оператором, передо мной извинились, сказали, что я первая в очереди (ну, это как водится…) и попросили еще немного подождать. И я ждала. Затем плюнула и позвонила в другую службу. Но и там велели ждать, потому что внезапно наступил вечер, и количество желающих отдыхать в домике в деревне росло уже не по часам, а по минутам.
Я решила позвонить Генке. На этот раз он не ответил. Чертыхнувшись, я отправилась на станцию в надежде успеть на электричку, которые ходят пару раз в день в нужном мне направлении. По пути успела проверить расписание в интернете. К сожалению, до ближайшего рейса целый час. Я решила потратить время с пользой и погуляла на местном рынке. И даже почти купила себе сланцы, вспомнив, что, когда гостила у Лельки на даче, мне не в чем было выходить во двор и приходилось постоянно зашнуровывать кроссовки, что крайне неудобно. Однако потом до меня дошло, что гостить, возможно, уже не у кого, и я отошла от лотка.
— Хватит себя отвлекать и хватит себя успокаивать. Лельке действительно грозит опасность!
И только когда я влезла в битком набитую электричку, из-за чего пришлось стоять в тамбуре, мне перезвонил Геннадий.
— Видел твой звонок, прости, был на совещании!
Я с трудом его слышала, поэтому прокричала, что напишу, сбросила и перевела общение в мессенджер. Генка сразу проникся, понял, что от него требуется, и предложил мне сойти на ближайшей остановке. А там он меня заберет.
Короче, очень много времени было потрачено впустую. Ну что ж, я — законченная неудачница, я давно это знала, еще со школьной скамьи. В итоге, когда Генка подъехал, на окрестности опустились тяжелые сумерки.
— Я что-то не понял, это та