Наблюдая оплавившиеся профили разреза обрушенных помещений, я быстро нашел причину своих неприятных чувств. Ниже станции находился открытый тоннель мистической канализации, от которого в разные стороны распространялось множество ветвистых усиков, запекшихся по краю моей неожиданности, образовывая над ней огромный купол. Таким образом, выстраивая вокруг стены, неизвестное мне вещество пыталось восстановить контроль над замкнутым пространством.
Странно, что его целью был я, а не проход в саму канализацию. Это легко объяснялось тем, что такой же тоннель находился на противоположной стороне лужи, из которой я кое-как торопился выбраться, чтобы не оказаться запертым внутри. К сожалению, мои попытки доплыть до края, барахтаясь в вязком подобии асфальта, оказались бесполезными. Мне удалось лишь просунуть кисть своей руки, в еще формирующуюся преграду и застрять в ней. Чувствуя, как она слой за слоем становится крепче, и понимая, что в скоро застряну здесь, как местное изваяние, я попытался вытянуть руку и вместе с этим выдрал кусочек стены, оставшийся на моем запястье.
Снова и снова просовывая руки, и пытаясь рушить затягивающиеся стены, я не мог найти твердой почвы под ногами, чтобы оттолкнуться и выбраться на берег. Место моей борьбы с ровной стеной с каждой попыткой все больше превращалось в абстракцию. Мне пришлось сдать позиции и найти место подъема в одном из проходов в белоснежную канализацию. Наконец окончательно проснувшись и поняв, что нахожусь взаперти, я начал обращать внимание на поверхность своей остывающей кожи, которая вслед за зудом начала невероятно чесаться и больше казалась прозрачной.
Чувство, будто в глаза вылили кружку лука, стало невыносимым. По кожному покрову начала просачиваться оранжевая жидкость, за которой я уже был не в состоянии наблюдать. Закрыв глаза, в голову не пришло ничего лучше, чем прыгнуть обратно в лаву. Это успокоило мою агонию и поспособствовало восстановлению моего состояния. Некоторое время я боялся вынырнуть, но после того как все пришло в норму, вернулся на поверхность. Вместе с этим вернулся и зуд.
На запястьях еще оставались куски стен, которые не торопились плавиться. Вместо этого они начали плавно растекаться по моей коже паутинками, постепенно покрывая ее тонким бледным слоем. Как бы я ни пытался избавиться от покрытия и содрать его с себя, субстанция только больше схватывалась и покрывала все, с чем соприкасалась, въедаясь прямо под кожу вызывая этот самый зуд. Даже окружение лавы не помогало.
Здесь была слишком агрессивная среда для меня, и чем раньше я отсюда выберусь, тем быстрее это кончится. С такой мыслью я выскочил в проход и побежал со всех сил в поисках герметичной двери, одна из которых должна располагаться как раз в месте моего пробуждения. К тому времени, как я нашел подобный выход, глаза опять начало нестерпимо жечь. К счастью, я успел выбраться и перевести дух, но процесс не останавливался. Несмотря на то, что неприятные ощущения прекратились, мне оставалось только наблюдать, как моя кожа и панцири слой за слоем покрываются каким-то бледным пластиком, обретающим местами более грязный оттенок и странный узор.
Оказавшись неизвестно где, я надеялся, что мне не придется еще раз возвращаться в белоснежный ад, чтобы найти выход на поверхность. Но все оказалось не так радужно. Вместо этого я нашел странную комнату, внутри которой до самого потолка беспорядочно скопилось невероятное количество бледных коробочек размером не больше ладони. Этого было достаточно, чтобы помещение не обрушилось со временем и спустя века не пришло в негодность.
Проковыряв упаковку одного из кубиков, я обнаружил ровный блок материала, похожего на металл. В другом была вода или похожая на нее жидкость, а в третьем содержалась ртуть. Кому пришло в голову так тщательно отсортировывать элементы по упаковкам? Чувствуя некоторую родственную связь своего новоприобретённого покрытия с упаковками, обернутыми в этот материал, по телу пробежали мурашки. Но заметив, что дальше превращения в пластиковую куклу со мной ничего не происходит, паника отступила.
Это была комната сбора? Видимо, сюда поступало все из канализации. Была ли такая комната одна и каковы были ее размеры — вопросы, оставшиеся до поры до времени без ответа. Для искателей такая находка могла стать золотой жилой или богатым надгробьем, если здесь также присутствовала субстанция, проделавшая со мной нечто. Но удивительно было другое: я мог легко взаимодействовать с поверхностью упаковки, не задумываясь о том, что она быстро расплавится или придет в негодность, как и стены канализации. Более высокие температуры, к сожалению или к счастью, для такого покрытия все же были критическими.
Не найдя среди завалов ни единого намека на выход, я приготовился к очередному забегу по канализации до следующей двери. Открывая герметичную заслонку и уже готовясь к порции неприятностей, я заметил, что со мной ничего не происходит, несмотря на то, что тонкие паутинки начали расползаться по стенам в обрушенном помещении. Тревога и напряжение отошли от понимания, что теперь мой организм мог справляться с подобным вирусом, позволив мне спокойно изучать новые лабиринты. Все же я не торопился расслабляться и решил быстрее найти выход, воспользовавшись отсутствием препятствий. У меня не было никаких гарантий, что мое очередной внешнее преображение не будет иметь серьезных последствий.
Наконец, выбравшись из этого проклятого подземелья, я почувствовал, как мои ноги подкашиваются. Устроиться на отдых и получить новую порцию стресса не входило в мои планы. Полезно узнать что-то новое, но морально я не был готов к празднику. Прежде я должен был убедиться, что поверхность моей кожи не стала более агрессивной к обычным обитателям поверхности. И главное, что прошлая моя ночевка не заставила хозяйку этого места покинуть его из-за невыносимого пекла, которое я в результате устроил. Пусть даже расстояние было слишком большим, в закрытом и наглухо заваленном метро могло произойти все что угодно.
Глава 15
Между
— Ты,… плачешь? — что? Алия? Сложно разглядеть кого-то в кромешной тьме. Учитывая, что она вела себя тихо, без подозрений на присутствие. Но зачем? Я вернулся под пещерный свод сталактитов, расположившийся над подземной парковкой, только предполагая, что она так и не решалась пользоваться моим лазом. Нужно было убедиться, что ее не будет поблизости. Но я хотел переждать здесь, когда единственный выход на поверхность освободиться. Похоже, добыча перехитрила охотника.
— Тебе нельзя,… не подходи! Это проклятье, чума! — сколько она могла здесь