За обедом изображала из себя мумию, даже не притронувшись к еде. Хотя все гости с восторгом нахваливали салат наподобие «Оливье», поданный в серебряных креманках. Майонез конечно же, и восточникам понравился, но на их вопросы: из чего этот соус сделан, София только загадочно улыбалась. Вот хрен вам, а не рецепт майонеза! Тереза его сразу же засекретила, и из всех кухарок только она и поваренок Тьер знают, из чего майонез сделан.
На ужин Иоганна вообще не явилась, сославшись на то, что она сильно устала в дороге. Ну, и черт с ней! Зато за столом царила веселая атмосфера и никто не сидел с мордой обмороженной щуки. Даже восточники расслабились и вели себя непринужденно. Ну, а Фридрих весь вечер сыпал остроумными шутками, заставляя гостей то и дело взрываться смехом.
София улучила момент и склонилась к моему уху
— Не расстраивайся, сынок. Просто девочка обижена на всех за то, что ее не спросили, хочет ли она этого брака.
— Матушка, вы слишком добры к ней. Я тоже не желаю этого брака, но не капризничаю и не отравляю жизнь окружающим. Кроме собственных обид должно быть еще уважение к незнакомым людям, которые заботятся о тебе. А эта дура успела уже мебель в покоях переставить и наших девчонок до слез довести. Бедняга Конрад с ног сбился, стараясь угодить этой привереде, хотя все ее капризы выеденного яйца не стоят. Я кажется, начинаю понимать, почему Регентский Совет с такой радостью поспешил сбыть ее с рук.
— Не преувеличивай. И подожди немного, все у вас наладится. Поверь, скоро Иоганна и сама поймет, как ей повезло с будущим мужем.
— Вот только мне не повезло. И будем мы с ней жить счастливо и долго: я долго, счастливо она.
София покачала головой и с улыбкой отстранилась. Эта добрая женщина во всех хотела видеть только хорошее. Она и к покойному Альбрехту относилась уже с жалостью, забыв в какое чудовище он превратился в конце своей жизни. Не удивлюсь, если матушка простила мужу даже то, что он бросил ее перед смертью в темницу. Святая женщина!
Краем глаза замечаю, как в парадную столовую заходит пожилая служанка из свиты Иоганны. И поколебавшись немного, решительно направляется прямо ко мне.
— Ваше Сиятельство! — склоняется она в поклоне — моя госпожа просила передать вам послание.
Протянутый женщиной лист оказывается совсем короткой запиской, состоящей всего из нескольких слов. «Через два звона будь в библиотеке».
Глава 13
Приглашение Иоганны встретиться, не отличалось любезностью и больше походило на строгий приказ командира подчиненному. И меня просто подмывало проигнорировать его. На переговоры приличные люди так не приглашают. А то, что княжна хочет со мной о чем-то договориться, ясно как божий день.
Хмыкнув, я передал записку Софии. Матушка, едва взглянув на нее, тут же расплылась в победной улыбке. «Ну, я же говорила!» — было написано на ее красивом лице.
— Пойдешь?
— А у меня есть выбор? — пожал я плечами — В любом случае нужно девушку выслушать. Но далеко не факт, что княжна получит от меня то, что она задумала. Плясать под ее дудку я точно не собираюсь!
Жестом подозвал слугу, кивнул ему на свой опустевший кубок. А когда тот наполнил его фесским, не спеша, сделал пару глотков. Потом добавил, демонстративно зевнув
— … и бежать в библиотеку, сломя голову, тоже. Пусть подождет. Этот разговор ведь нужен ей, а не мне.
Дядюшка, сидящий по другую руку от Софии и внимательно прислушивавшийся к нашему разговору, одобрительно отсалютовал мне кубком. А вот я всегда говорил, что мужчины лучше понимают друг друга.
В библиотеку я прихожу с небольшим опозданием — ровно таким, чтобы заставить Иоганну подергаться, но не дать ей повода уйти. Девушка стоит у окна, кутаясь в большую теплую шаль с длинными шелковыми кистями. Ощущение холодной неприязни, исходящей от княжны, не спасало даже красивое васильковое платье из бархата, обильно украшенное вышивкой. Которое, видимо, должно было впечатлить юного князя.
— Вы хотели меня видеть, княжна?
— А вы не торопитесь, князь!
— Пришел, как только смог. Вы же не думали, что я примчусь к вам, бросив остальных гостей? И давайте уже переходить ближе к делу, а то у меня еще много дел.
Стоять навытяжку перед ней я не собирался. Прошел к креслу и нахально плюхнулся в него, закинув ногу на ногу. Приглашающим жестом указал княжне на соседнее. Но проигнорировав мое предложение, Иоганна бросилась прямо с места в карьер
— Йен… я хочу свободы в обмен на наш брак и наследника.
— Иоганна, детка, о какой свободе ты говоришь? — я откинулся в кресле и насмешливо уставился на княжну, сжимающую концы шали так, что костяшки ее пальцев, унизанных кольцами, побелели — Мы с тобой уже родились несвободными, всецело зависящими от воли своих отцов, и обязаны подчиняться интересам своих княжеств. А ты еще и женщина — существо в нашем мире абсолютно бесправное. Здесь настоящая свобода есть только у ведьм: вот те хотят — зелья варят, а хотят — на метле летают. И то до первого инквизитора или жреца! Мы же с тобой с рождения цепью прикованы к своим древним родам.
Взгляд Иоганны полыхнул раздражением, но ей удалось удержаться от колкости, только губы недовольно поджала. Может ведь, когда очень хочет.
— Пойми — принялся я втолковывать упрямице — твоя надменность совершенно не трогает. Нам все равно придется жить под одной крышей и общаться: хочешь ты этого или нет. Желательно, не раздражая друг друга. Поэтому будет лучше для нас обоих поддерживать хотя бы видимость мира в княжеской семье. О дружбе и доверии даже не прошу. И сразу предупреждаю: войны, интриг и склок в своем доме я не потерплю.
— И что же ты со мной сделаешь? — насмешливо скривилась княжна.
— Могу, например, расторгнуть брак и с позором вернуть тебя в Тибал. Поверь, Церковь с огромной радостью одобрит наш развод, и Понтификом любые аргументы будут приняты во внимание. Думаю, тебе быстро подберут нового мужа. А может, и сразу отправят в Обитель Скорбящих, как особу, совершенно непригодную для семейной жизни. Впрочем, дальнейшая твоя судьба меня уже не будет волновать, пусть с этим разбирается Понтифик и ваш Регентский Совет.
— Ты не