Как он не хотел и не сопротивлялся, пытаясь найти убеждения, которые заставят его продолжить путь, он все-таки развернулся и пошел назад, ожидая столкнуться с зловещим взглядом.
Он позвал Глефа еще раз, но никто не ответил. Натан уже не мог понять, то ли он опять повернул и теперь шел вперед или же все еще возвращался обратно. Желтая полоса, что служила ему ориентиром, стала пропадать, как мигающая лампочка, а затем исчезла вовсе. Он в панике заметался в стороны, не понимая куда идти. Натан постучал ботинком по земле, она была твердой и ровной. Сделал несколько шагов и снова постучал, он ходил из стороны в сторону и везде одно и тоже, словно дорога расширилась, превращаясь в шоссе. Ему ничего не оставалось, как принять бездумное решение выбрав направление наугад. Натан выставил одну руку вперед и стал пробираться на ощупь, медленно ступая в невидимую бездну, словно он топтался на одном месте. Перед глазами стали появляться странные видения, выхваченные из сознания и проплывающие в белесой дымке. Все стало сужаться, выталкивая Натана на середину.
Туман, точно художник рисовал вокруг него каменные стены, крышу, отчего стало темно. Он оказался в длинном коридоре, настолько узким, что в некоторых местах Натану приходилось протискиваться боком. Несмотря на кромешную тьму, он все же мог разглядеть перед собой железную дверь.
Откуда-то он знал, что за этой дверью кто-то есть, а еще, что ее не открывали очень давно. Настолько давно, что на двери выросло целое дерево из белого мха. В зловещей тишине, которая вобрала в себя самые неприятные звуки, которые могли только быть на свете: что-то скреблось в стене, хлюпало, чавкало и постукивало, слышалось как стекает со стен вода. Она бежала на пол и образуя мелкий еле видный ручеек, уходила под тонкую дверную щель. Натан нагнулся и коснулся кончиками пальцев, холодная и неприятная на ощупь, они окрасились в красный, и он отдернул руку. Кровь, первое что пришло ему в голову.
Каждый шаг в сыром подземелье давался тяжело. Влажный промозглый воздух, всюду висели нетронутые паутины, Натан разрывал их, размахивая руками и содрогался от омерзения.
Уже ближе к двери, поток стал заметно шире, скрывая подошву ботинок. Натан схватился за ручку и потянул на себя. Протяжный скрип, как стон, пронесся по коридору. Мох стал осыпаться, а дверь, поддаваясь чужой воле, медленно открылась.
Его уже ждали. Девочка сидела на кровати и игралась с медведем. Она ничуть ему не удивилась, но в голосе он уловил нотки радости.
—Привет, — произнесла девочка.
— Здравствуй, — сказал Натан.
— А я тебя ждала, — сказала она так просто, словно сидела на остановке, а он водитель автобуса.
— Меня? — спросил Натан.
— Конечно, а кого ж еще, — ответила невозмутимо девочка.
Натан пригляделся к ней. Может она тоже часть провала?
— И долго?
Девочка задумалась, сощурив один глаз.
— Не знаю, — ответила она. — Иногда, когда чего-то очень сильно ждешь, время тянется т-а-а-а-к медленно, ходишь вокруг часов, а они словно застыли на месте. Папа говорит, что если перестать думать… отвлечься, то сразу оно как полет-и-и-и-т и бах!
Девочка стукнула рукой себе по коленке.
— Вот и оно. Так же случилось и с тобой.
— А где твой папа? — спросил Натан.
— Он на работе. Но скоро должен вернуться. Когда он приходит, мама сразу отправляет его мыть руки, потому что от него воняет машинным маслом, а он отвечает ей, что ничего не чувствует, но все равно послушно идет. Я, кстати, Сэнди. А ты Натан, я ведь права? Девочка как-то по-особенному подняла брови, словно ждала от него, что он скажет что-то такое неожиданное.
— Да, — ответил Натан и девочка от радости захлопала в ладоши. — Как же здорово Натан, что ты пришел. Мне теперь совсем не будет скучно.
—Сэнди, — произнес Натан медленно. — А мы с тобой знакомы?
— Еще как. Я знаю про тебя все-все! Злая тетя часто про тебя думает, а я все слышу и иногда смотрю через ту щель, она указала на просвет двери внизу, — но теперь уже не могу, потому как боюсь испачкать свои белые колготки, да еще этот сандалик… она обещала его починить, но обманула. Я раньше не знала, что взрослые тоже лгут, а оказывается они это делают постоянно.
Сэнди посмотрела внимательно на Натана.
— Пойдем, я тебя отсюда выведу, — сказал Натан и протянул девочке руку.
— Я не могу, — ответила она. — Если тетя узнает, что я вышла из комнаты, то будет меня ругать.
— А мы ей не скажем. Хочешь, я отведу тебя к родителям? Ты знаешь адрес?
— П-ф-ф-ф! Конечно знаю, — сказала твердо Сэнди. — Это же легче легкого. У нас за городом только одна улица и есть, называется Ред Роуд, а дом 23, у меня как раз двадцать третьего июля день рождение. Видишь, как просто запомнить, Ред Роуд 23! Если что-то повторить сто раз, то уже никогда не забудешь.
Натан усмехнулся внутренне, сейчас бы ему это пригодилось.
— А в каком городе, ты говоришь, живешь?
— А я и не говорила, — ответила Сэнди. Но непременно скажу. У-э-л-л-стон! Как слышится, так и пишется.
-— Никогда не слышал, отметил Натан. — Где это?
Сэнди рассмеялась.
— Вот-вот, я и говорю, взрослые вечно обманывают!
Девочка вложила в ладонь Натану свою руку, она оказалась совсем теплой, даже горячей и проговорила быстро:
— А давай, лучше поиграем! Я столько игр знаю, где почти ничего не надо делать.
Сэнди принялась их называть и тут же объяснять суть, а Натан все не отрывался от ее лица. Оно излучало жизнь во всех ее лучших проявлениях. Глядя на него, Натан ощущал себя совсем еще маленьким ребенком, а ведь подобного чувства он и не помнит никогда. Так вот какого это… он будто откусил огромный кусок торта. На него нахлынула беззаботность и внутри, ни одной тревожной мысли. Кому какое дело, что будет завтра, главное, что сейчас ему хорошо.
— …или может поиграем в Эмоции, — услышал Натан. Девочка забрала руку и сказала:
— Ты меня совсем не слушаешь.
— Хорошо, извини, давай поиграем, — ответил Натан.
Девочка