В день, когда стало известно о существовании иной расы, процесс схлопывания завершился. Каждый остался там, где его настигла дурная сенсация: банк, аптека или супермаркет. Те, что поумнее, баррикадировались и вели себя тихо. Все остальные вынужденно знакомились с новыми соседями по планете Земля.
«Террагомы» (от лат. terra – земля и homo – человек), – вот что произнесла Ника Сергеевна, едва разобравшись в ситуации. Похожие на людей и в то же время совершенно иные, они умело маскировались, подвергая внешность метаморфозам. Должно быть, это умение и помогло им застать будущую жертву, беспечного хомо сапиенса врасплох. Провоцируя разгул стихий, они протискивались в наши ряды, изображая незрячих беспамятных калек, пострадавших от катаклизма.
Когда же им удалось накопить критическую массу, настало то самое утро. Одни зовут его «черным», представляя старуху в саване, другие – «красным», вспоминая реки крови, затопившие улицы мировых столиц. Как бы там ни было, суть оставалась прежней: напрочь слепые и в то же время неуязвимые твари взяли верх, жестоко высмеяв превосходство «венца эволюции».
Крохи былых владений, редкие точки на карте, куда не сумели добраться или еще не добрались захватчики, – все, что осталось у человека разумного. Один из таких форпостов – здание научно-технического центра «Авалон». Место, в котором еще недавно трудились во благо дня грядущего, стало осажденной крепостью и последним напоминанием о прошлом. О том самом прошлом, что мы сгоряча называли безрадостным.
– Ника! Ника! Там такое! – сиплый голос Веника настиг со спины.
– Что на этот раз? – Васютина равнодушно перебирала файлы.
– Поймали! Наконец поймали! – задыхался коллега, размахивая руками.
– Что? Ты серьезно? – Женщина обернулась и тут же встала, нервно поправляя рубашку.
– Ага. Не знаю, каким образом, но изловили особь! Она вроде как дохлая, но все равно в оковах.
– Святые небеса! – Ника Сергеевна сорвалась на резкий шаг. – Если там действительно террагом, нас ждет нереальный скачок в изучении их вида!
– Только прошу, будь осторожна! – Гурьев коснулся плеча старшей коллеги и, словно испугавшись собственной дерзости, отпрянул.
Ника Сергеевна улыбнулась и на ходу произнесла:
– Я четыре года прожила в женском общежитии. Что бы там ни было, я видела вещи пострашнее.
Оказавшись у центрального входа, биоинженер Васютина остановилась. Былая решимость ее покинула. Приложить карточку к магнитному замку и встретить спецотряд лично или предусмотрительно дождаться их внутри? Ника Сергеевна, известная жестким характером и непримиримым свободолюбием, всерьез размышляла о том, насколько безопасно покинуть здание. Что это, если не злая ирония судьбы?
Собрав волю в кулак, женщина буквально вытолкнула себя за порог. Группа крепких ребят в полной экипировке волокла по земле взаправдашнего террагома. Сергеевна впервые в жизни так близко увидела тварь, которой до одури боялся каждый землянин. Даже поверженным этот колосс представлялся невыносимо страшным. Около трех метров в высоту, узкое тело, мощные кисти, похожие на вёсельные лопасти, и жуткое лицо – без малого человеческое, но напрочь лишенное глаз.
От одного лишь вида чудовища в груди предательски заклокотало. Идея доставить террагома в лабораторию «Авалона» внезапно показалась абсурдной, самоубийственной. Нутро ученой противилось изо всех сил, но слова застревали в горле. Один из мальчишек поднял мутное забрало и, кряхтя от напряжения, попросил придержать дверь. Ника Сергеевна покорно отошла в сторону, рукой остановив работу доводчика.
– Вы уверены, что оно мертво? – безуспешно храбрясь, вопросила женщина.
– Абсолютно, – бросил Леонид, командир отряда разведки. – Следов ранений не обнаружено, но тварь не дышит.
– Хорошо. Только не снимайте кандалы.
– Не переживайте, работаем по инструкции. Тащим его в лабу?
– Угу, – нервно кивнула Васютина. – Я сейчас подойду.
Едва не сорвавшись на бег, Ника направилась в сторону женской уборной. Ей казалось, что, как в самых банальных фильмах, ее стошнит от увиденного, но склонившись над унитазом, женщина лишь закашлялась. К своему изумлению, она поняла, что единственное, чего ей хотелось на самом деле, – запереться в кабинке, подальше от бравой команды волочивших на цепях саму смерть.
– Что же это? – болезненно сморщилась Васютина, прислонившись к холодному кафелю.
Страх прочно сковал конечности. Будто пребывая в кошмарном сне, Сергеевна поняла, что лишается голоса, а заодно – контроля над телом. Полное оцепенение. Паралич. Шок. Оказывается, знать о существовании террагомов и наблюдать их живьем – две разные вещи. Первое способно напугать. Второе – вернуть в прошлое, на самое острие эмоций, в давно забытое детство. Но как позволить себе бояться, если за спиной 20 лет научной и медицинской деятельности? Как признать, что перед лицом серьезной опасности ты превращаешься в ребенка, что ищет спасения под одеялом?
– Считай до десяти и успокаивайся. Ты нужна людям, – неожиданно строго приказала себе Ника.
Внутреннее напряжение заметно спало. Повторив мантру для надежности, женщина толкнула дверь и переместилась к рукомойникам. Окатив лицо ледяной водой, она окончательно пришла в себя. Не перестала страшиться чудовища, что дожидалось ее в лаборатории, но взяла под контроль сердцебиение. Никому не положено знать об этой мимолетной слабости. Ведь на самом деле боятся все, но каждый отлично справляется с ролью героя. На этом и зиждется новый мир.
* * *Плотно сжимая в руке скальпель, Васютина не сводила глаз с террагома. Ее пытливый взгляд въедливо проходил один и тот же маршрут: от мощных, неестественно длинных ступней с когтистыми пальцами до крошечных отверстий на лице, заменявших чудовищу нос, а затем обратно. И так по кругу. Плотно сжимая губы, женщина пыталась уловить признаки жизни в том, что с виду казалось бездыханной плотью.
Мерещилось, что от напряжения, зародившегося в пальцах, хирургический нож вот-вот сломается. Но монстр оставался недвижимым. Точно жуткая работа современного художника, он лежал на патологоанатомическом столе в ослепительном свете ламп. Большой. Жилистый. Серый. Даже закованный в цепи, монстр вселял необъяснимый трепет. Одновременно он казался воплощенным божеством и последней мерзостью, при виде которой во рту копится слюна, а желудок сжимается.
В какой-то момент Нике захотелось вонзить инструмент в горло созданию, чтобы окончательно убедиться в том, что оно мертво. Мускул в руке инстинктивно дернулся, но Васютина сдержала животный порыв. Поверженный террагом – большая редкость, можно сказать, чудо. Его полагается изучать с предельной осторожностью, как древнюю мумию египетского царя или останки доисторического зверя. Быть может, тогда найдется подсказка, ключ к победе над теми, кто не знал поражения.
– Ну и зверюга! – внезапно раздалось за спиной.
Ника Сергеевна дрогнула, едва не вскрикнув, но вовремя различила голос.
– Гурьев, ты зачем пугаешь?! Я тут с холодным оружием! – Женщина в шутку погрозила коллеге скальпелем.
– Извини, вырвалось.
– Ничего страшного. Ты, кстати, что тут делаешь? И откуда у тебя допуск в лабу?
– Меня прислал штаб. Они по камерам наблюдают за твоими действиями и уже волнуются. Ты минут сорок над ним зависаешь без толку! Может, нужна помощь?
– Обойдусь. Дайте лучше сосредоточиться. Куда