Позабыв уже про торговцев, Радка одной рукой обняла живот, а другой уцепилась за браслет. Не хотелось им пользоваться, но если придется…
И тут она заметила Еву. Тоненькая даже в своих доспехах, она была едва заметна в пыли, что поднимали мчащиеся на неё единороги. Тем удивительнее было видеть, как спокойна она была. Повела своей металлической перчаткой, направила в сторону мчащегося стада, и заревел огонь.
Радка прикусила губу. Ей казалось, что Мейнгрим с сестрой бились едва ли не насмерть в кабинете? Что же, ей просто казалось. Похоже, они оба хорошо контролировали свой дар и берегли книги. Сейчас же Ева не собиралась мелочиться. Рев пламени, вырывавшемся из её рук и направленный на единорогов, заставил замолчать причитающих торговок. Единороги остановились. Пара самых упорных продолжили бег и были опалены огнем. Сильно запахло горящей шерстью. Мычание подыхающих тварей прервал удар огненного клинка — и когда Ева успела сменить заклинание? Радка не успевала за движением её рук — она колдовала с такой скоростью, словно в этом не было ничего особенного. В миг стая была лишена вожака, которого опутала колючая цепь, и этого оказалось достаточно, чтобы единороги бросились врассыпную. Они всё равно направлялись дальше, но уже разрозненными группами, не опасными людям.
А Ева, отряхнув с перчаток пепел, подошла к обозу.
— Всё нормально? — спросила она Радку.
Та только кивнула, не в силах произнести ни слова. И вот это её соперница? Да если бы не случайность с проклятием Евы, то от Радки и уголька бы не осталось!
— Ох, повезло нам с тобой, Эван, — подошла Малгоша, муж которой, Вацлав, уже изучал туши единорогов. — Я как в воду глядела, когда решила тебя взять!
Ева хмыкнула себе под нос, явно имея что сказать на тему того, кто и кого уговаривал. Но, кажется, она и впрямь была довольна этим столкновением. Может, потому что теперь они точно не были нахлебниками. А может и по иной причине.
— Оставлю вас, — она коротко поклонилась и пошла к Вацлаву. Радка закатила глаза — опять торговаться! Но Ева была права, нельзя просто взять и отдать туши. Это будет слишком подозрительно.
К тому же Радка слышала как-то, что мясо единорогов вовсе не ядовито. Может, это правда, и им будет чем питаться?
Ева и Вацлав вернулись к обозу не скоро и оба выглядели крайне довольными. Ева получала одну шкуру с подпалинами, но уже выделанную — за работу с тушами уже принялись молодые женщины. Часть мяса тоже доставалось им, да к тому же на время всего путешествия эту телегу они получали в полную собственность. Можно было больше не ютиться на тюках под кустами. Дальше они могли ехать с удобствами. Сверху телегу можно было накрыть кожухом, который защищал от солнца, ветра, дождя и взглядов драконов. Да, про последнее Радка подумала в первую очередь, и большую часть дня пряталась в крошечной комнатушке на колесах. К тому же развешанное на всех телегах мясо для вяления привлекало мух и пахло, так что Радка ничуть не огорчалась тому, что ехала внутри.
Там же внутри Ева без сожаления отрезала свои длинные роскошные волосы. Радка как раз выбралась до ветру, беременность давала о себе знать, и бегать на привале приходилось в кустики часто. Ладно хоть в самой телеге было специальное отверстие для таких нужд и останавливать караван не приходилось.
И всё равно Радка вернулась слишком рано, потому и увидела, как кромсает волосы яркими искусно украшенными ножницами Ева. И её водопад волос, и эти ножницы инородно смотрелись под грязноватым кожухом телеги.
— Спать хочу без доспехов, — пояснила Ева, увидев выпученные от удивления глаза Рады. — А скрывающий амулет долго не протянет, если всё подряд прятать. Радка лишь кивнула, не в силах оторвать взгляда от сверкающего бока амулета под короткими и неровными волосами. Впрочем, она тут же забыла о том, что видела. А Ева и впрямь стала еще больше походить на брата, разве что тоньше лицом и нежнее. Но за юношу она сошла бы запросто.
Радка потом поняла, почему Ева избавилась от косы именно сейчас. На стоянке всё еще сильно пахло жженной шерстью, и запах сожженных волос просто вплелся в общий аромат.
Теперь они передвигались по тракту веселее, да и вечерние похлебки с мясом были куда вкуснее, чем то, что они ели до сих пор.
— Эх, завтра уже выедем на берег, а кобольды нам так и не встретились, — прошептала Ева перед сном несколько дней спустя. Радка встрепенулась. Как бы здорово не было путешествовать вот так, ни от кого особо не завися, наслаждаясь солнцем, запахами и мухами, но она начала уже забывать, что у их путешествия есть конечный пункт.
— Зачем тебе кобольды? — удивилась Радка, справившись с первым волнением. — Они же несъедобные и взять с них нечего. Или я чего-то не знаю, и кобольды вовсе не мелкие чешуйчатые очень агрессивные твари?
Глаз Евы в шлеме видно не было, но даже в темноте Радка отлично почувствовала этот очень печальный взгляд.
— Ты очень приземленная, Радослава, — наконец произнесла Ева. — Нет в тебе азарта схватки.
— Слава яблоне, что нет, — Радка поёжилась и замолчала. Говорить им было не о чем, слишком разные они были. Но это и хорошо.
— Интересно, ты дружила с Янкой, когда помнила её? — негромко произнесла Рада, не особо рассчитывая на ответ. Но Ева ответила сразу же.
— Надеюсь, что нет, — и, прежде, чем Радка успела удивиться такой категоричности, добавила. — У меня никогда не было хороших подруг. Разве что Ульфила, но это лишь потому, что с ней самой никто не хотел дружить. И знать, что у тебя могла быть подруга, просто ты её не помнишь… Нет, я не хочу.
— Я тоже надеюсь, что нет, — призналась в ответ Радка. — Янка — моя подруга, и пусть её любили все, делиться мне всё равно не хотелось бы.
Она снова выглянула из-под укрытия телеги и уставилась