Но еще раньше тот же известняк использовали римские переселенцы, когда строили свою каменную крепость. Через много веков она стала центром нынешнего Лондона. Знаменитый Сити, например, — самая дорогая в Англии (а может быть, и во всем мире) городская квадратная миля, это, по сути, территория бывших римских укреплений, точнее, самая старая их часть. Почти четыреста лет Лондониум являлся опорой Рима в Британии, был крупнейшим городом на Альбионе, важнейшим торговым и военным центром. И вообще — символом имперской власти на островах. Пока наконец в пятом веке нашей эры не оказался захвачен и полностью разрушен воинственными пиктами и скоттами. Эти полудикие племена не забыли те унижения и притеснения, которым их подвергали властолюбивые, жестокие, алчные римляне, они дождались своего часа и сполна за все отплатили. Вместо города захватчики оставили одни только дымящиеся развалины…
После этого Лондониум долгое время был местом ожесточенных схваток и яростных сражений между местными и пришлыми народами, за него дрались бритты, саксы, франки, англы, юты… Пока наконец он не стал столицей нового государства, Англии. А затем — и всей Британии.
Однако следы старых римских стен, некогда опоясывавших город, фундаменты башен и бастионов Лондониума, развалины храмов, остатки амфитеатра, форума, многочисленных терм, акведука, торговых складов и разных общественных зданий видны и сейчас. Их совсем несложно найти, достаточно только спуститься на несколько ярдов ниже уровня тротуара. Римские поселенцы, кстати, умели возводить не только многоэтажные дома и красивейшие храмы, они проложили и первую городскую канализацию — из толстых дубовых труб, ее следы отлично сохранились под нынешней брусчаткой. И лишь много веков спустя, через целую тысячу лет после падения Лондониума, появилась новая городская канализация, каменная. По которой мы сейчас шли с Холмсом, причем довольно быстро.
Однако вернемся из седой старины в наши дни. Мы с Шерлоком двигались по каменному водостоку, пытаясь как можно скорее покинуть это неприятное место и выбраться наружу. Вскоре я снова почувствовала крыс — они смотрели на нас из каждой щели в стене. Их противные узкие мордочки высовывались из глубоких нор и внимательно принюхивались к нам — кто это там идет? Не еда ли? И с каждой минутой этих серых тварей становилось все больше и больше.
Этот поземный лабиринт, судя по всему, был хорошо освоен ими и населен довольно плотно. Еще бы: помойных отходов, падающих сверху, хватало на всех, а сухие ходы позволяли быстро передвигаться и уходить от опасности. Идеальное место для крысиной жизни и быстрого размножения! Я боялась даже подумать, сколько здесь этих мерзких существ: десятки тысяч, сотни тысяч? Может быть, даже целый миллион?
Кошек в этих подземельях никогда не было, они так глубоко не спускались, поэтому из всех врагов у крыс был лишь один — речная вода, которая во время ливней и сезонных подъемов затопляла старые трубы. Вот тогда противные грызуны и гибли тысячами… И еще, пожалуй, им немного мешали лондонские нищие — когда спускались под землю, чтобы согреться и добыть себе немного еды (главным образом во время голодных зимних месяцев). Они ловили крыс и с удовольствием ели. Но эти потери всегда быстро восполнялись, ведь грызуны по своей природе весьма плодовиты.
Постепенно серые разбойницы начали наглеть — все чаще появлялись на нашем пути. И даже свет фонаря уже не пугал их, а человека (в данном случае — Холмса) они вообще не боялись. Мне мгновенно вспомнились все те жуткие истории, которые я слышала раньше, еще до Шерлока — про гигантских крыс и внезапно пропадавших смотрителей старых водостоков. Конечно, это были в основном городские легенды, но все-таки…
Я время от времени грозно порыкивала и гавкала, пугала грызунов, но это помогало мало — они уже следовали за нами целой стаей, причем не только по полу, но даже по стенам и по низкому потолку, ловко цепляясь за неровный камень острыми коготками.
Холмс прибавил шагу (ему, судя по всему, тоже было немного не по себе), и мне пришлось бежать за ним вприпрыжку. Старый водосток все время резко вилял, раздваивался, и Шерлоку надо было каждый раз выбирать нужное направление. Он главным образом ориентировался по компасу, который благоразумно захватил с собой, выбирал те проходы, которые вели нас на север и восток — подальше от Темзы. Хорошо, что сухой воздух позволял нашему керосиновому фонарю ярко гореть, это заметно облегчало путь, так что двигались мы довольно скоро. Однако пахло в этом подземелье все равно очень противно: канализация — она и есть канализация, тем более такая старая и давно заброшенная.
Где-то рядом, прямо за стенами, шумела вода, очевидно, мы шли вдоль небольшой речки, некогда протекавшей по широкой низменной равнине, на которой теперь стоит Лондон. Таких ручьев и рек, впадающих в Темзу, раньше было не менее двух десятков, но почти триста лет тому назад их все взяли в каменные трубы, а сверху построили новые дома. Что делать, земля в Лондоне дорогая! Сейчас они протекают глубоко под землей и служат главным образом для нужд городской канализации. Хорошо, что нам не пришлось идти по руслу одной из них — по колено, а то и выше в холодной воде!
Еще несколько поворотов, и мы оказались у очередной развилки, Холмс, сверившись с компасом, показал рукой направо. Но дорогу нам внезапно перегородили крысы — да не обычные, а по-настоящему крупные, даже, можно сказать, огромные. Все-таки слухи о гигантских серых тварях оказались правдой: эти особи намного превосходили размером обычных грызунов и были, самое главное, гораздо агрессивнее и опаснее…
Три или четыре твари встали у нас на пути и нагло оскалили зубы, готовясь к прыжку, остальные начали потихоньку окружать. Я громко зарычала и приготовилась к драке. Ненавижу этих отвратительных серых разбойниц, буду биться с ними до последнего, насмерть!
— Подожди, Альма, — успокаивающе произнес Холмс, — у меня против крыс есть отличное оружие.
И полез в карман. Я думала — за револьвером, но ошиблась: Шерлок достал небольшой металлический свисток весьма необычной формы.
— Потерпи, — сказал мне Шерлок, — сейчас тебе будет очень неприятно, даже больно.
И с силой дунул в него. Сначала я ничего не услышала, но потом у меня в голове словно бомба взорвалась — дикая, просто невыносимая боль! Я закрыла глаза, уронила голову на лапы и жалобно, тоскливо завыла. Мне больно, очень больно!
На грызунов же свисток Холмса подействовал самым невероятным образом — они мгновенно кинулись врассыпную. Но не все: те, что находились ближе всего к нам, внезапно стали бросаться на каменные