— А это что такое? — кто-то из союзных солдат показал на небо.
Там что-то блестело, но с такой дистанции не понять. Странно, это… это будто дождевые капли замерзали прямо в небе и вытягивались в длинные иглы.
Раздался неприятный скрип, и из неба начали падать шипы. Маленькие, но очень острые, они свистели, когда летели вниз. Это лёд? Несколько разбились о броню танков, остальные начали поливать землю там, где наступали враги.
Куда страшнее пулемётов. Острые ледяные шипы нашпиговывали врагов с потрясающей смертоносностью. А уж звук такой, будто кто-то царапал стекло ржавым гвоздём.
Миллионами ржавых гвоздей.
— У меня получилось, Макс, — сказала Света, выглянувшая из окна дворца. — Получилось!
— Не знал, что ты умеешь замораживать дождь, — сказал я.
— Раньше никогда не получалось.
Но хвалить её пока некогда.
— Охраняй вход! — бросил я и побежал в рубку.
— Ну да, — донеслось мне в след. — Тут же всего вражеская армия, что они мне сделают?
Но с поста она не ушла.
Во дворце тоже некогда расслабиться. Гарнизон отбивался прямо из окон. Иногда массивное здание тряслось от взрывов, иногда внутрь залетали осколки.
Крови полно, она впитывалась в дорогие ковры, стены, мебель и паркетные полы. Некоторые капли начали тянуться вслед за мной.
Её тут столько, что я чувствую себя потрясающе отдохнувшим. Выдержу и не такой бой.
Скорее всего, радисты сидели за той дверью. Об этом говорила табличка и два охранника, лежащие у дверей. Оба с перерезанным горлом. Я задержался возле луж и на всякий случай достал ножик.
Левая ладонь заныла от боли заранее.
— Рысь, это Соболь, — раздалось из-за полуоткрытой двери. — Приказываю сложить оружие и сдаться. Мы проиграли. Как это вы отказываетесь, полковник? Это самоуправство, вы…
Я зашёл внутрь. Стоящий у рации Виталик, брат Леры, начал поворачиваться ко мне с видом нассавшего в тапки кота. У его ног лежали два трупа радистов.
Вот как, значит, Виталик решил вернуть себе всё. Но я бы не в настроении выяснять его мотивы.
Я выстрелил сразу.
Виталик вскрикнул и зажал лицо. Сука, вскользь, но глаз должно было задеть. Но второй раз я выстрелить не успел, какой-то непонятно откуда взявшийся верзила выбил пистолет ударом ноги.
Я повернулся к нему. Здоровенный одноглазый тип в безрукавке, увешенной патронами, своими чудовищно мускулистыми татуированными руками схватил меня за запястья и сжал так, что захрустели косточки.
— А ты типа крутой? — спросил я, стараясь не показать боли.
Виталик, громко вереща и зажимая кровоточащую рану из глаза, подбежал к старинным часам в углу, что-то нажал и сиганул в открывшуюся панель в стене. Тайные ходы! Скоро нас ждёт много гостей.
— Я самый крутой, — верзила выдохнул мне в лицо дым сигары, которую курил. Кубинские. — Я вырву тебе руки и вставлю в жопу.
Я разжал левую ладонь. Немного крови брызнуло крутому в лицо, и он дёрнулся, будто она его обожгла. А потом «самый крутой» своим единственным глазом посмотрел в мои.
Пара секунд и его глаз начал отсвечивать красным.
Крутой выпустил мои руки, и я похлопал его по щеке. Теперь мы хорошие друзья.
— Кто тебе платит? — спросил я.
— Князь Игнат Морозов.
— Отлично. Значит, ты самый крутой?
— Я Мясник, лучший убийца во всей империи! — похвастался здоровяк. — Ещё не родился человек, способный меня победить!
— Теперь ступай в этот скрытый проход, — приказал я. — И убей всех, кто нападает на поместье. Всех людей Морозова и его союзников.
Мясник достал огромный нож и с безумной ухмылкой начал протискиваться в узкий проходик. Надо было дать ему масла, но пока я об этом думал, убийца всё же пролез, разорвал безрукавку. Скоро из прохода послышались сдавленные хрипы.
В комнату влетели несколько человек в форме Строгановых.
— Изолировать все тайные ходы, — сказал я. — И сообщите по рации, что последние приказы надо отменить, здесь был предатель.
Эти солдаты мне не подчинялись, но сочли за лучшее подчиниться. И сделали правильно.
А я пошёл на охоту. Каким бы крутым не был тот порабощённый убийца, некоторые из напавших всё же пробирались во дворец. И эти сильно отличались от обычных наёмников.
Штурмовик, закованный в тяжёлую чёрную броню и шлем с красным визором, палил из автоматического дробовика. Картечь разрывала тела тех, кто попал под огонь. А у меня только беретта.
И Вир, усиленный кровью убитых сегодня людей.
Я накинулся на штурмовика, который не ожидал от меня такого и опешил. Но я не хотел его душить или стрелять. Я стащил с него шлем и посмотрел в глаза, сбрызнув немного крови.
— Господин, — прошептал он. — Слушаю и…
Я прижал беретту к его горлу и выстрелил в артерию. Фонтан ярко-красной крови брызнул в потолок, но ничего не испачкал, потому что полился прямо ко мне, затягиваясь в мою рану.
Мне не нужен ещё один миньён. Мне нужна сила, которую даёт кровь порабощённого существа. Я уже должен это выдержать, я хорошо подготовился.
Я подобрал дробовик и выстрелил весь барабан в открывшийся проход в стене. Дробовик прыгал от отдачи, но мои усиленные руки крепко его держали.
Патроны кончились. Один штурмовик всё же выбрался наружу. Я с размаху опустил тяжёлый дробовик ему на голову. Шлем треснул, голова под ним тоже.
По коридору бежало ещё двое. Я катнулся за угол и приготовился к ещё одному рывку. Они выскочат сразу или по очереди? Понятия не имею, но я всё равно их урою.
Они выскочили одновременно. Я напрыгнул на одного и выкрутил шлем, чтобы визор смотрел назад. Судя по хрусту, голова повернулась следом. Второму я саданул ногой. Удачно, раз кусок брони глубоко вмялся в грудь.
А вот и третий, с пулемётом. Добежать до него не успею, сбежать тоже. Но за спиной штурмовика появился очень массивный силуэт.
Паха развернул врага, замахнулся и саданул его усиленным кулаком. От души, тело не просто отлетело, оно проломило стену и попало в другую комнату.
— Я рядом, босс! — крикнул Паха и повернулся на шум открывающейся панели рядом с ним.
Высунувшийся из скрытого прохода враг направил на Паху дробовик. Я побежал к