Так прошло несколько дней. Однажды под вечер несколько призраков под руководством О'Рейли поднялись на крышу. Боцман нёс кисти и большую аптекарскую банку: в ней, под слоем воды, находилось некое пастообразное вещество.
— Краска с желтым фосфором, — пояснил девушке Озорник. — Чертовски ядовитая штука; зато её хорошо видно ночью… Отличный ориентир для воздухоплавателей.
Таинственные знаки пришлось подновлять дважды; на третью ночь над доком послышался шум воздушных винтов. Команда Стерлинга засуетилась, часть крыши была разобрана — и в образовавшуюся дыру полетели, мягко стукаясь о пол, туго набитые тюки. Характерный аромат не оставлял никаких сомнений относительно их содержимого.
— Табак?! — удивилась Ласка.
— Именно так, мисс… Высший сорт, прямиком из наших колоний в Новом Свете. Там это стоит сущие пенни! — хохотнул Стерлинг. — Самая выгодная контрабанда, дьявол меня побери!
— Так вот, значит, какой груз перевозит «Буканьер»! — понимающе протянул Озорник.
— Ну да! Виски, ружья и порох — туда, отменную вирджинию — оттуда… Теперь вы понимаете, как важно сотрудничать с властями: воздушные патрули Империи не останавливают моё корыто для досмотра… Ах, какой аромат! Вы только понюхайте! — Стерлинг звучно втянул воздух. — Обожаю…
— Эй, бездельники, чего встали?! А ну, живо за дело! — рявкнул О'Рейли, забрасывая на плечо тюк.
Озорник подхватил следующий. Ласка шагнула было помочь ему, но табачный запах вдруг сгустился до невозможности, сделался совершенно невыносимым… К горлу подкатил едкий комок. Девушка рухнула на колени, её вырвало. Озорник бросил груз и встревожено обнял Ласку за плечи.
— Что с тобой?! Отравилась чем-нибудь?
— Всё нормально, — выдохнула она, вытирая губы.
— Ты уверена, что…
— Помнишь ту ночь… В Гавре? — перебила его девушка.
Озорник непонимающе смотрел на неё.
— Когда на нас напали?
— После… Под лодкой, на берегу…
— А! Конечно, помню. Я никогда не забуду… Почему ты спрашиваешь?
— Я беременна, — сказала Ласка.
Озорник схватился за голову.
***
— Триста фунтов, Джонни! Подумать только — целых триста долбанных фунтов! Слушай, да мы с тобой самые настоящие богачи, без дураков! — ликовал Марвин.
Кузен только хмыкнул в ответ. На протяжении всей дороги с его физиономии не сходило задумчивое выражение.
— Подумать только… В кои-то веки горбатый Айзек расщедрился!
— Да ну? — скептически отозвался Джонни. — Скажи-ка, ты можешь вспомнить хотя бы один раз, когда этот сквалыга заплатил достойную цену?
— Ну… Э-э… — Марвин озадаченно уставился на кузена. — Ты что же, хочешь сказать, мы продешевили?
— Да ты вспомни, какая у него сделалась рожа, стоило только увидеть камушек! Будто у покойника! — Джонни нервно дёрнул хвостом. — Готов побиться об заклад, чертов горбун как следует нас нагрел!
— Правда? Вот сволочь! — огорчился Марвин. — А сколько, по-твоему, мы потеряли?
— Полагаю, немало, — мрачно откликнулся собеседник. — Не вздумай только проболтаться кому-нибудь, особенно Хигги… Он с нас шкуру сдерёт!
— Но он же станет расспрашивать, откуда у нас завелись денежки! — пожал плечами Марвин.
Джонни вздохнул. Его кузен порой бывал глуп, как пробка.
— А ему, вообще, надо об этом знать?!
Несколько минут прошло в молчании: Марв переваривал новую идею.
— Сто пятьдесят фунтов лучше, чем сто, верно? — Джонни решил слегка подтолкнуть кузена в правильном направлении.
— Гм… — алчность боролась в душе Марвина с родственными чувствами. — Так-то оно так, но Хигги всегда поступал с нами по совести…
— Может, да, а может, и нет! Мы-то не знаем, верно? И вообще, я тебе так скажу — что-то он слишком много на себя берёт последнее время! Ишь, раскомандовался! Послушайся мы его — до сих пор куковали бы без гроша в кармане. Да ещё эта история с книгой… Думается мне, Хигги мухлюет, неужто сам не чувствуешь?
— Пожалуй, ты прав… — Теперь в задумчивость впал уже Марвин.
Джонни вдруг быстро глянул через плечо.
— Что это с тобой?
— Да так… — фелис нервно пригладил усы. — Скажи-ка, у тебя нет чувства, будто за нами следят?
Марвин обернулся.
— Чисто всё…
— В том и дело! Маячит что-то с краю, а напрямую смотришь — ни черта!
— Нервишки шалят! — расплылся в улыбке фелис. — Это всё туман, кузен; клятый туман с Темзы… В нём чего только не привидится! Вчера вон, например…
— Что — вчера?
— Да ерунда, не бери в голову! Уши-то не обманешь, верно? Будь за нами хвост, мы бы давно услышали…
— Ага… Знаешь, давай всё-таки немного пройдём верхом? Так просто, на всякий случай.
— Как скажешь…
Джонни огляделся. Неподалёку маячила сквозь туман опора монорельса: это было то, что и требовалось. Быстро и ловко, как это умеет только их племя, фелис вскарабкались наверх и преспокойно зашагали по узкой стальной полосе. Из людей здесь прошел бы разве что цирковой акробат, но этой парочке страх высоты был неведом.
— Так что тебе вчера привиделось? — поинтересовался Джонни.
— А! Что-то вроде белёсой фигуры в тумане — но она тотчас растаяла… Говорю тебе, ерунда.
— Может, и ерунда… Но мне тоже что-то похожее мерещится, уже пару дней… — кузен Джонни нервно облизнул усы. — Слушай, а вдруг это призрак?
— Скажешь тоже! Их не бывает! — беспечно отозвался Марвин.
— Кто знает… Хиггинс-то, как ни крути, угрохал старикана! Что, если его дух нас преследует?
— Мы-то здесь при чём? — резонно возразил Марв. — Если Хигги его пришил, стало быть, за ним и должен… Силы небесные, Джонни!!! Что это!?
Джонни, чувствуя, как встаёт дыбом шерсть на загривке, обернулся. По металлической дорожке к ним приближались призраки — один, другой… «Да их здесь не меньше полудюжины!» — в панике завопил внутренний голос. Неясные фигуры переливались, словно перламутр, в клубах тумана вспыхивали бледные голубоватые искры…
— Тикаем! — прошипел Джонни. — Делай ноги!
Его кузен, похоже, пребывал в ступоре. Тогда фелис выпустил когти и отвесил ему несильную пощёчину.
— Живее, урод! Не то я тебя вниз спихну!
Это помогло. Марвин очнулся — и резво припустил вперёд. Джонни не отставал, то и дело с ужасом оглядываясь через плечо. Призраки двигались быстрее фелис; расстояние меж ними мало-помалу сокращалось. Марвин тихонько поскуливал от ужаса. Внезапно сквозь туман проглянула тёмная полоса: две линии монорельса здесь сходились почти вплотную, и — о счастье! По соседней ветке скользил, выбрасывая из труб густой угольный дым, пассажирский вагон! На раздумья и сомнения времени не оставалось. Джонни напружинился — и бросил тело сквозь пустоту, растопырив лапы. Совсем близко мелькнули изумлённые лица пассажиров, когти заскрежетали по металлу — но он всё же смог зацепиться и повис, чудом не сорвавшись вниз.
— Джонни! А как же я?! — долетел до него отчаянный вопль Марвина.
«Извини, кузен, — подумал фелис, по-змеиному вползая на крышу вагона. — Уж коли пошли такие расклады, то каждый теперь сам