Нападавший на миг был удивлен — от такого удара никто бы не устоял, но в следующее мгновение нанес еще один, отвлекающий удар рукой, а потом в прыжке попытался ударить опять ногой, вложив для этого все силы.
Вовка успел отступить в сторону и, когда тело-пружина пролетало мимо, ладонью добавил ускорения, изменив траекторию полета. Нападавший со всего маха ударился об асфальт. Он больше не двигался. Одна рука и нога его лежали на проезжей части, другая нога и рука на тротуаре. Лишь некоторое время спустя Вовка сообразил, что тело и голова нападавшего лежали на бордюре. Двое других нападавших отскочили подальше в сторону, начали кому-то названивать по мобильным телефонам.
Подбежал Виктор.
— Ну ты, Вовка, даешь, — произнес он и начал вызывать по рации старшего смены.
Вскоре приехала «Скорая помощь» и полиция.
Старший смены, прежде чем вызвать медиков и правоохранителей, позвонил директору охранного предприятия, потом сказал Вовке:
— Иди сейчас переоденься в свою одежду, скажешь полиции, что сегодня с охраны уволился — зашел попрощаться. Понял? А потом разберемся, что к чему. А то наш ЧОП затаскают, еще разрешения лишат.
— Это ты сделал? — кивнув на лежащего на асфальте парня, спросил полицейский.
— Я, — бесхитростно ответил Вовка.
— Вытяни руки, — скомандовал полицейский.
Вовка послушно вытянул руки. Полицейский защелкнул на них наручники. Стал его обыскивать.
— Что вы делаете?! — подбежала парикмахерша Катя. — На него напали, а вы его арестовываете.
— А вы кто? — оглядывая с головы до ног, спросил полицейский.
— Невеста, — выпалила Катя.
— Ну тогда поезжайте за нами в отделение — будем там разбираться.
Парикмахерша отошла в сторону, достала из сумки мобильный телефон.
В отделении полиции Вовку еще раз обыскали, заставили снять ремень, вытащить шнурки из кроссовок, закрыли в клетку с прочной металлической решеткой. Часа через два повели к дежурному оперу. Тот окинул его цепким взглядом, сказал:
— Я старший оперуполномоченный Блинов, — немного помолчал, внимательно рассматривая сидящего перед ним парня, потом спросил:
— Откуда, ты?
— Из Таежной, — ответил Вовка.
— Расскажешь?
— Расскажу. — И Вовка подробно рассказал все, что произошло, умолчав только то, что он был действующим сотрудником охраны.
Опер ничего записывать не стал, спросил:
— Служил в армии?
— В погранвойсках.
— Спецподготовку там проходил?
— Нет. Там только учат бегать да стрелять.
— На секцию, что ли, ходил?
— Какие у нас в деревне секции? Только если с медведем потренироваться.
— А где так драться научился?
— Да старший брательник немного кое-что показал… Да когда это было-то?!
— А он кто?
— Десантник. Рязанское заканчивал. Сейчас уже майор.
Старший оперуполномоченный замолчал, внимательно продолжая рассматривать сидящего перед ним человека. Он знал таких не пуганных честных дураков, как Вовка. И ему стало жаль его. Может быть потому, что и он был родом из таежной деревни, и был таким же наивно-прямолинейным, рубил в глаза правду-матку, пока не поступил учиться в полицейскую академию. И он сказал:
— Адвокат тебе нужен. Я тебя сейчас отведу к дознавателю. Ты ей ничего не рассказывай. Скажи, плохо себя чувствуешь. Голова от удара болит. Дашь показания утром. А утром попроси адвоката… Не говори, что я тебя научил, а то с меня погоны снимут. Понял?
Вовка в очередной раз удивился городским нравам, но вопросов задавать не стал.
— Понял, — только и сказал он.
От дознавателя его опять увели в дежурную часть, где опять поместили в клетку. Из клетки просматривалась часть коридора, и в какой-то момент ему показалось, что по коридору быстро прошел гражданский с бритой головой. На его лице Вовка успел рассмотреть недовольство. И этот гражданский ему кого-то сильно напоминал. Вовка из-за того, что у него действительно начала побаливать голова, не сразу вспомнил, что это был Вася — брат парикмахерши.
А утром в отделении полиции появился помощник районного прокурора. К кому, в какой кабинет он заходил, неизвестно, но Вовке вскоре вернули паспорт, ремень, шнурки от кроссовок и отпустили.
Когда Вовка вышел из отделения полиции и пошел по тротуару в сторону автобусной остановки, возле него притормозил черный блестящий на ярком утреннем солнце «мерседес». Водитель, не выходя из-за руля, открыл дверцу.
— Садись, бандит, подвезу, — сказал, смеясь, он.
Вовка узнал брата парикмахерши, сел на переднее сиденье.
— Ну какой же я бандит?
— Самый настоящий — столько людей ни за что покалечил. И оперу ничего не рассказал. И правильно. А то с этим мусором договориться невозможно. На, держи свое дело на память, — засмеялся водитель. — Да, кстати, я — Вася Бритый… А ты — Вован Костолом.
Вовке не понравилась шутка с его именем, но он промолчал, начиная понимать, что из полиции его вытащила парикмахерша Катя, попросив об этом брата.
— А что мне с этим делом делать? — наконец, спросил он.
— Можешь съесть, можешь сжечь, — опять засмеялся Бритый. — Это твое же Дело. А сейчас закрой дверцу, поедем на новую твою работу.
Корпорация «Сибирские лесные системы» занимала целый этаж в новом бизнес-центре, на набережной. Бритый взял у Вовки паспорт, заказал пропуск, и когда вошли в большой никелированный лифт, нажал на двадцатый этаж. В лифте Бритый вернул паспорт, сказал:
— Сейчас к шефу, на собеседование, потом пообедаем и поедем в твой торговый центр. Там купишь себе нормальную одежду, обувь, подстрижешься. Как я, — улыбнулся Бритый.
— Подожди, — прервал его Вовка. — На какие деньги? Еще даже не устроился! А уже бриться налысо.
— Зато бороду можешь снова отрастить, — засмеялся Бритый. — У нас это поощряется.
Почему в корпорации «Сибирские лесные системы» поощрялось ношение бороды, Вовка понял, когда оказался в огромном кабинете шефа. Кабинет был размером с теннисный корт. Справа вся стена была из толстого стекла. Слева на стене висела подробная карта области. У противоположной стены от входа, у застекленных шкафов, стоял огромный офисный стол из дорогого красного дерева. К нему перпендикулярно примыкал стол поуже, у которого с обеих сторон стояло по пять дорогих под цвет столов стульев. За главным столом в высоком кожаном, под цвет мебели, коричневом кресле с последней моделью самого дорогого айфона в руке полулежал шеф.
Вовка, несмотря на весь этот немыслимый для него антураж и